Новости Нижнего Новгорода. Люди, места, события. Использование материалов "Репортёр-НН" разрешено только с предварительного согласия правообладателей. Все права на картинки и тексты принадлежат их авторам.
По информации руководителя отдела международно-правовой защиты «Комитета против пыток», нижегородки Ольги Садовской, примерно каждое четвертое дело, поданное в ЕСПЧ по состоянию на 14 марта, было из России. Есть и еще одна символичная цифра.
«1984 – количество дел, решения по которым были приняты до «Дня Х» и еще не исполнены РФ. Оруэлл что-то знал», – пишет Садовская.
Впрочем, в КПП отмечают, что Россия всегда не проявляла особого рвения в исполнении решений Европейского суда.
«Да, компенсации Россия платила, но деньги – даже не половина истории. В постановлениях ЕСПЧ указывает меры индивидуального и общего характера. Первые касаются конкретного дела – как восстановить права потерпевшего. Вторые (общие) меры подсказывали, как искоренить проблему как таковую – например, проблему пыток, – пишет Ольга Садовская. – Меры индивидуального характера редко, но исполнялись. Например, возобновлялись проверки по ранее прекращенным уголовным делам. А меры общего характера по делам о пытках не исполнялись практически никогда».
Последнее из решений ЕСПЧ по нижегородским случаям датировано январем этого года: суд обязал Россию провести новое расследование по делу Анвара Салихова, которого под пытками заставили признаться в избиении милиционера и осудили на 11 лет. До этого, в декабре 2021 года, стало известно о решении ЕСПЧ по делу Леонида Мурского, которого под угрозой избиения заставляли признаваться в продаже наркотиков. Суд решил, что Россия обязана выплатить пострадавшему компенсацию в 57 тысяч евро.
Среди 18 тысяч еще не рассмотренных ЕСПЧ дел из России – по-прежнему немало нижегородских. Только у автора этих строк таких заявлений – сразу два: по делу о «коронавирусном фейке» и по факту незаконного содержания в КПЗ после митинга 31 января прошлого года.
Нижегородский правозащитный проект «Забрало» по итогам того митинга подал в Европейский суд 22 жалобы, рассказывает юрист проекта Андрей Валенков. Более того, останавливать свою работу «Забрало» не планирует.
– По задержанным с 23 февраля на антивоенных акциях и пикетах мы ожидаем, что мы и сотрудничающие с нами юристы подадим ещё не менее 50 жалоб, - говорит Валенков. - ЕСПЧ своим решением установил, что его мандат действует до 16 сентября 2022. То есть обжалованию подлежат нарушения прав человека, которые были совершены Российской Федерацией до этого момента. В этом плане наша работа никак не изменилась. Что касается исполнения решений, то речь в любом случае всегда шла о годах. Мы своим подзащитным объясняли, что ситуация может измениться, и никаких гарантий на таких горизонтах нет.
Для большинства заявителей из России вердикт ЕСПЧ всегда был скорее окончательным подтверждением собственной правоты, чем спланированным расчетом на компенсации от России. Нынешний демарш российских властей в этом плане мало что меняет.
– После того, как Российская Федерация была исключена из Совета Европы, лично я стал говорить заявителям следующее: «У вас есть шанс получить бумагу, где авторитетным международным органом будет установлено, что ваши права были нарушены. Будут ли новые власти России исполнять решение – это совсем другая история!» – объясняет Андрей Валенков.
Многие заявления российской власти сегодня призваны убедить, что курс на изоляцию страны – навсегда. Верить этому или нет, каждый решает сам, но многие правозащитники рекомендуют не опускать руки. Например, «Центр международного права на Чистых Прудах» рекомендует обращаться к Комитет ООН по правам человека, чьи правовые установки схожи с положениями, по которым работает ЕСПЧ. Из Организации Объединенных Наций Россия пока выходить, вроде бы, не собирается! Более того, специалисты Центра рекомендуют и сегодня обращаться в Европейский суд – именно с учетом долгих сроков рассмотрения дел и в расчете на «окончание периода правового нигилизма».
Напомним, в недавнем иске нижегородских девушек к полиции об издевательствах в спецприемнике надежды юриста Олимпиады Усановой также связаны не столько с российской судебной системой (тут оптимизма мало!) и даже не с ЕСПЧ (здесь – возможно, временные, но всё же трудности), а именно с комитетом ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин.
Одно очевидно: путь россиян к справедливости стараниями властей удлиняется. Разговоры о создании «аналога ЕСПЧ» под эгидой Ассоциации юристов России и под присмотром силовиков выглядят слабым утешением для пострадавших. Пример Совета по правам человека при президенте Путине говорит сам за себя: совет, вроде бы, работает, вот только прав больше не становится.
«В сухом остатке имеем экономию бюджета и деградацию института прав человека в России», - так резюмирует развод России с ЕСПЧ Ольга Садовская.
В конечном итоге ключевой вопрос звучит так: надолго ли это всё? Большинство правозащитников сохраняет пусть специфический, но всё же оптимизм.
Александр Пичугин