Экзерсис Радбиля

В понедельник, 7 августа, спешил я в суд – и совершенно зря. Явились: я, мой адвокат Алексей Матасов, с опозданием – прокурор Шкинина, в завершении, с подобающим величием – судья Трубников. Не явились вызванные свидетели и эксперты. Елена Замышевская в Красноярске, в поте лица своего отрабатывает свой хлеб, Т.Б. Радбиль и С.В. Устинкин предаются законному отдыху в отпуске. В самом деле – лето. Только я обязан являться по требованию суда в любое время и беспрекословно. Благодарить, что не везут с конвоем из тюрьмы. Спасибо, милые.

Следующее заседание 31 августа, в 9-00. Кажется, раз в месяц только и встречаемся.

Злость моя рождена не самим этим фактом, а тем, что я готовился всё-таки к встрече с экспертами. Перечитывал их проклятый опус, портил себе зрение и угнетал мозг в стремлении его понять. А оно написано не для понимания. Пару часов угробил на перечитывание 13 страниц «исследований» Радбиля. Вчера вернулся к тетради, перевести записи замечаний в файл, и потратил времени ещё больше прежнего. Голова трещала, потому что мало приятного в проверке сетей, которыми тебя опутывают. Но кое-какие просветы нашлись, и вот я могу поделиться обдуманным с вами.

Итак, Тимур Беньюминович Радбиль. Не спрашивайте меня тайну его отчества и фамилии – я сам заинтригован. Известный нижегородский лингвист, даже один мой товарищ у него учился. Говорит, хороший был препод. «Но вот беда – время рушит старые дома».

Пред ним четыре вопроса. Но прежде он даёт краткий глоссарий понятий и терминов – на пять страничек. Зря он так сделал. Во-первых, хочется потребовать такой же словарик от Устинкина – глядишь, мы нашли бы там, что такое «ультролиберальный». Во-вторых, добрая половина глоссария Радбиля не использована в данной работе.

Первый вопрос: является ли размещение публикаций «ВКонтакте» публичным?

После нескольких абзацев прекрасных теорий возникает из ниоткуда простой ответ: да, если доступ к странице открыт для всех, публикация публична. Силлогизм, на который способен сержант полиции, – зачем было задействовать академика?

Третий вопрос (второй был не для лингвиста): являются ли действия лица, опубликовавшего известные пять публикаций, публичными призывами к воспрепятствованию использования Вооружённых Сил РФ (извините!) в целях защиты интересов РФ и её граждан, поддержания международного мира и безопасности?

Любой из вас поймёт, что это вопрос к суду, а не к эксперту. Д.В. Трубников призван решить, есть ли в моих деяниях состав преступления, описанный в статье 280.3 и втиснутый следователем в этот вопрос. Но Радбиль, намекнув на странность его, готов дать «лингвистическую квалификацию высказываний».

И вот перед нами полторы страницы вступительной лекции о том, что такое призыв и как он может выглядеть. Затем следуют слова – «в связи с вышеизложенным» – и вывод: в четырёх публикациях «имеются признаки прямого призыва».

Вначале вы ищете эту «связь с вышеизложенным» и, конечно, её не находите. Например, цитировалась формула А. Вежбицкой о том, что такое призыв; в ней говорящий и адресат являются политическими субъектами. (Пользователь ВК – «политический субъект»? Вы серьёзно?) Но Радбиль не собирается анализировать заданную «коммуникативную ситуацию» или аудиторию группы, где выложены подозрительные фото. Это были всё красивые слова, флёр, дымовая завеса.

Фрагмент экспертизы Радбиля

Затем вы узнаёте, что наши призывы – прямые, и спрашиваете: зачем я тогда вначале читал про косвенные? Для чего я силился понять описание пяти «грамматических показателей призыва», если только шестой замечен в словах «нет войне» - «стяженная глагольная форма НЕТ». Что это такое, мама?!

Можно сделать предположение: в действиях эксперта присутствуют признаки жульничества и халтуры. Раньше я бы просто назвал человека жуликом, но теперь, по примеру академика, укажу только «признаки»)) Похоже, что он использовал целыми кусками свои старые статьи, лекции или экспертизы: «скопировать» – «вставить» – «сохранить».

Итак, наш Радбиль нашёл четыре призыва в надписях «нет войне», «хуй войне», «не стреляйте» и «нет мобилизации». Я раньше думал, что это требование, а не призыв. И обращено оно «наверх» – к тем, кто начал и продолжает СВО. Но доктор Радбиль не стал исследовать, кому адресованы надписи на асфальте, равно как и их фотографии в группе, хотя упомянутые им методики этого требуют.  Есть признаки призыва – и хватит.

А к чему именно призывает публикатор фото? Заметим в скобках, что он не является автором текстов, но Радбиля эта мелочь не волнует. Призывает к противодействию СВО? Возможно, если под призывом понимается формирование общей позиции, на основе которой читатель сам сделает для себя конкретные выводы. (Радбиль пишет, что Верховный Суд поощрил широкую трактовку данного понятия).

Призывает ли публикатор взрывать мосты и железные дороги с воинскими грузами, следующими к театру боевых действий? Такая диверсия была бы препятствием для СВО. Приглашает ли публикатор жечь военкоматы, чтобы спалить всю документацию воинского учёта? Такой пожар мог бы затруднить процесс мобилизации. Агитирует ли публикатор за теракты и шпионаж в пользу Украины? Это могло бы повредить СВО.

Ни к чему подобному я не призывал. Иначе сидел бы уже давно по другим статьям.

Каково же конкретное содержание найденных призывов? Что имеет в виду под противодействием СВО титулованный филолог?

А чёрт его знает, что он имел в виду. Все его вводные глоссарии и рассуждения не прольют нам свет на указанный вывод.

Вот Устинкин хотя бы намекнул, что Запад планировал цветную революцию у нас. Тогда эти надписи звали, быть может, граждан выйти на площадь и высказать своё мнение urbi et orbi? («Городу и миру»). Возможно. И это была бы законная форма гражданского участия, гарантированная Конституцией.  

Но я не возьмусь уточнять, к чему именно призывали слова «нет войне». Спросите у тех, кто писал! Я же публиковал фотографии и скажу в своё время, хорошенько подумав, зачем. Возможно, мои цели были иными. Я готов нести ответственность за свои действия – но не за чужие.

Но и это ещё не всё. Допустим, мы согласимся с Радбилем, что писавший на асфальте «не стреляйте», призывал к чему-то, противному СВО. Однако вывод эксперта шире: «Содержание призыва – побуждение к воспрепятствованию использованию Вооружённых Сил Российской Федерации (извините!) в целях защиты интересов РФ и её граждан, в т.ч. мобилизации». Вы ничего не заметили?

Почему СВО идентична «действиям, направленным на защиту международного мира и безопасности, интересов России и её граждан»? Да, Путин так сказал. И что?! Мало ли, чего ещё он говорил! Пенсионный возраст обещал не повышать, например. Почему его характеристика СВО принята экспертом априори?

Где в указанных текстах нашёл господин Радбиль что-либо против мира и безопасности, интересов России и её граждан? «Нет войне» - это против мира? «Не стреляйте» - это против безопасности? Возможно и такое, но вывод эксперта должен быть обоснован.  В рамках лингвистики.

А пока этого не сделано, позвольте мне остаться при моём прежнем мнении об СВО, хотя высказывать его теперь запрещается.

Помните, я писал о фокуснике: вот опускается в чёрный ящик некий невинный предмет, накрывается платком, несколько отвлекающих движений – и вуаля, открывается ящик, а в нём сидит кролик! Было одно, стало другое, и механизм подмены не ясен. Не так ли работает и наш «эксперт»? Надеюсь, что разоблачить его трюк я сумею.

Вы скажете, что на судью это не произведёт впечатления? А не для судьи – это для нас с вами. Для спокойствия душевного.

Однако у Радбиля есть ещё и четвёртый вопрос. Он обнаруживает осуждение СВО в текстах из эпизода 2 октября – в плакате Риты Мурахтаевой и редакторской «подводке» к фоторепортажу в группе. Вначале эксперт потчует нас классификацией речевых актов Дж. Р. Серля*. Разумеется, она не нужна: поведав, что такое (1) репрезентативы, (2) директивы, (3) комиссивы, (4) экспрессивы и (5) декларации, Радбиль к ним больше не возвращается. Так и чувствуешь себя порою студентом! Мне прямо захотелось узнать, к какой из этих категорий относится мой речевой акт! Но за ответом придётся обращаться к самому филологу, если он явится в суд.

Фрагмент экспертизы Радбиля

Нетрудно было увидеть Радбилю осуждение действий «президента» в словах плаката: «Путин, иди к чёрту со своей войной». А как насчёт моей фразы? «События последних двух лет должны были бы убедить насмешников и скептиков в том, что Российская Федерация действительно может быть причиной смерти невооружённых людей» (конец цитаты). Да, что-то тут есть… «Здесь в формате обобщённой метонимии имплицируется осуждение действий Вооружённых Сил Российской Федерации…»

Не хватайтесь за сердце, можно разобраться. Сейчас залезем в глоссарий Радбиля и найдём там определение «метонимии»! Ищем, листаем, перечитываем – и попусту. «Пропаганда» есть, а «метонимия» отсутствует. «Есть и это, и то, только самого главного нет», – пел мой любимый бард.

Ладно, найдём сами. Радбиль, видимо, хотел сказать: словами «Российская Федерация» я подразумевал её Вооружённые Силы. И таким вот образом осудил их «действия в целях защиты интересов РФ и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, которые приводят к смерти безоружных людей». Этот трюк я уже разоблачил – действия ВС названы априори миролюбивыми, а ты ошельмован в качестве врага России и международной безопасности.

Я не совсем уверен, что тут имела место метонимия. Но в процессе это вряд ли поможет.

Остаётся ещё узнать у «эксперта», что осуждение выражено в плакате Маргариты в форме мнения, а в подводке редактора – в форме предположения. От юридической их оценки Радбиль воздержался.

Но, прежде чем продолжить, отмечу на полях, что осуждение выявлено автором только в текстах 4-го эпизода (02.10.22), а надписи 1-3 и 5 эпизодов его не имеют, лишь признаки призыва. И наоборот, в 4-м эпизоде призывов нет. Не знаю, что мне это даст; фиксирую умолчания «эксперта».

Допустим, я согласен, что публикация 2 октября несла в себе осуждение СВО. Является ли высказанное осуждение – в форме предположения или мнения – «дискредитацией»?!  That is the question. На этот вопрос кинулся отвечать, впереди паровоза, бравый Устинкин, но решение даст судья Д.В. Трубников.
 

И.М.,   09.08.23.

Эта публикация в соцсетях