Больница с репутацией

76-летняя Евгения Новожилова поступила в Балахнинскую ЦРБ 29 апреля в сопровождении дочери. По словам Ирины Новожиловой, мама испытывала боли в правой части живота, у нее была высокая температура, повышенные показатели сахара в крови, ярко выраженный запах ацетона изо рта и от кожных покровов. Все симптомы указывали на отклонения в работе почек, говорит Ирина – и тем не менее, после осмотра врачом ее маму определили в кардиологическое отделение.

Сами обстоятельства приема в больницу Ирина Новожилова описала в жалобе в минздрав – первой по счету:

«При поступлении в больницу, 29.04.2021, мама очень плохо себя чувствовала. В приемном покое персонал очень невнимательно и грубо относился к нам. На то, что мама не могла помочиться для анализа, ей было сказано с угрозой: «Пей воду и мочись, иначе мы тебе будем ставить катетер, а это будет очень больно!» – и ушли, захлопнув дверь. Я начала поить маму водой, и через некоторое время маме кое-как удалось немного помочиться. Болели почки. Когда капельница закончилась и медсестра убрала иглу из установленного в вену катетера, у мамы фонтаном пошла кровь. Я побежала за помощью к персоналу, на что они бросили мне тряпку и сказали: «Вытрите сами». Со мной общались также не церемонясь, когда задавали вопросы при поступлении. Далее маму определили в кардиологическое отделение».

Евгения Новожилова в Балахнинской ЦРБ. Фото Ирины Новожиловой

На следующий день Ирину не пустили к матери по причине ковидного карантина. Все первые сутки Евгения Константиновна не получала никакого экстренного лечения, кроме препаратов по снижению сахара в крови. А затем начались майские праздники, и врач-эндокринолог Ольга Ширшова сообщила Ирине Новожиловой, что детальные обследования ее мамы возможны только после 10 мая.

– В соответствии с законом об оказании экстренной медицинской помощи, помощь маме должна была быть оказана не позднее двух часов с поступления в больницу. В праздничные и выходные дни помощь тяжёлым пациентам оказывается в неотложном и экстренном порядках. Симптомы, с которыми поступила мама, относятся к тяжёлой форме, – уверена Ирина. – 1 мая нас с братом пропустили к маме в палату. Она лежала в таком же состоянии. Улучшений не было. Врачей не было. Мама ничего не ела. У нее был установлен катетер за отсутствием мочеиспускания.  Дежурная медсестра кардиологического отделения, Ирина Глебова, повторила нам так же, что никто не знает, что происходит с мамой и обследовать ее будут – подчеркиваю ее слова – в порядке очереди после 10 мая.

На следующий день пациентке убрали катетер. Родственникам не дали ознакомиться с анализами. Уже 2 мая состояние Евгении Константиновны ухудшилось, говорит Ирина:

– Мама стонала от боли. Никаких мер по лечению не принималось, кроме укола обезболивающего, после моей просьбы помочь, консультации уролога так и не было назначено. Я потребовала пригласить  дежурного врача. На что медсестра Кузьмичева стала агрессивно реагировать и кричать на меня, почему мы дома не лечили маму, а привезли сюда? И для того, чтобы пригласить дежурного врача, нужно взять сначала у мамы анализы, а мочи у нее нет, и это создаст проблему для Кузьмичевой, так как я отвлекала ее от праздничного стола по поводу празднования Пасхи – в одном из кабинетов персонала на столе были вино и закуски.

Дочь пациентки всё-таки добилась вызова дежурного хирурга, после чего Евгению Новожилову увезли на УЗИ, а оттуда – сразу в реанимацию. Вечером того же дня – первая операция, фактически вслепую, поскольку сеанс УЗИ не выявил причин ухудшения самочувствия, а КТ и обследование уролога проведены не были.

Три следующих дня пациентка провела в реанимации на аппарате ИВЛ. 5 мая дети попытались забрать маму в областную болььницу им. Семашко для проведения гемодиализа (в ЦРБ соотвестствующего аппарата нет), но было уже поздно. Реанимобиль из Нижнего прибыл к вечеру, но Ирине Новожиловой и ее брату сообщили: их мама умирает – гнойный пиелонефрит и гнойное расплавление правой почки. Небольшую вероятность спасения могла дать операция по удалению почки, и родственники на нее согласились – но чуда не произошло.

Ирина описала всё случившееся в своей жалобе в минздрав. Упор делала на грубость и равнодушие врачей и медсестер. Ответ за подписью замминстра Татьяны Коваленко – образец уже чиновничьего равнодушия:

«Считаю возможным сообщить, что принятие решения о назначении и проведении лечения <…>  находится в компетенции лечащего врача согласно клиническим показаниям и тяжести течения заболевания.

По информации администрации Балахнинской ЦРБ, за период лечения медицинская помощь Новожиловой Е.К. была оказана в соответствии с медицинскими показаниями и клиническими проявлениями заболевания.

Нарушение норм этики и деонтологии, грубого, циничного отношения к Новожиловой И.Ю. и ее родственникам, допущение употребления пищи в неустановленное время, медицинские сотрудники Балахнинской ЦРБ отрицают. Подтвердить или опровергнуть данную информацию не представляется возможным».

Сейчас Ирина Новожилова отправила повторную жалобу, теперь уже не только в минздрав, но и в областную прокуратуру и в Следственный комитет.

Примечательно, что примерно в то же время в ЦРБ скончался еще один пациент. 57-летний Юрий Аржадеев был доставлен в больницу с сердечным приступом, причем родственники утверждают, что Юрия не смогли спасти, потому что в ЦРБ не оказалось работающего дефибриллятора.

Юрий Аржадеев с супугой. Фото с ВК-страницы Ольги Русовой

– Кардиограмма была в норме, сказали, что инфаркт исключен, – рассказала программе «Кстати» дочь Юрия Ольга Русова. – Моя мама пришла в больницу навестить, передать некоторые вещи. Он был очень бодрым, активным.

Но внезапно, прямо в присутствии супруги, у Юрия случился повторный приступ. Сотрудники больницы начали делать непрямой массаж сердца и делали его 30 минут. Родственники просили принести дефибриллятор.

– Вышла врач, извинилась и сказала, что нет реаниматологов и большая проблема с дефибрилляторами, – вспоминает Елена Русова, жена умершего пациента.

После того, как эта история появилась в соцсетях, минздрав со ссылкой на ЦРБ ответил на запрос «Репортёра-НН» следующим пояснением:

«Пациент действительно умер от инфаркта, помощь ему была оказана в полном объеме, но, к сожалению, спасти человека не удалось. По дефибриллятору информация не соответствует действительности, оборудование исправно».

Еще более наглядно попытался доказать исправность оборудования замгубернатора и министр здравоохранения Давид Мелик-Гусейнов: он прислал Ольге Русовой видеозапись, на которой продемонстрированы работающие дефибрилляторы, причем сразу два.

Но главврач ЦРБ Ринат Фатыхов в разговоре с Ольгой Русовой в присутствии камеры говорил довольно путано.  

– Один-то [дефибриллятор] точно есть у нас в реанимации, он рабочий. Когда стали разбираться – оказалось, не один, а два. Оба рабочие. [Проходила] такая информация, что они якобы сломаны и так далее, да? Ну, у нас, во-первых, три больницы – где-то может быть сломан, в какой-то день не работает и так далее. Это возможно! Но чтобы их совсем не было, тем более в отделении, где у нас реанимация – это, конечно, нонсенс. Быть этого не может!

– Если дефибриллятор был в больнице – самый главный вопрос: почему его не принесли с третьего этажа? – спросила Ольга.

– Ну, насколько я знаю, не всегда вот в таких критических состояниях использовать дефибриллятор можно. Иногда есть противопоказания. Тут момент, наверное, самый сложный – должны ответить специалисты.

Сейчас расследованию этого случая подключились следователи. Родственники умершего рассчитывают доказать факт непрофессионализма медиков.

– На данный момент балахнинский следователь ведёт дело, ориентировочно в конце сентября ждём результаты. Дальше с ними можно идти в суд, – сообщила «Репортёру-НН» Ольга Русова.

Родственники обоих погибших пациентов уже знакомы друг с другом благодаря соцсетям. Оба случая объединяет желание руководства ЦРБ, а следом и областного минздрава, всеми возможными способами дать понять, что ничего страшного в больнице не происходит.

А вот бывший главврач Балахнинской ЦРБ Максим Кудыкин уверен, что ситуация в больнице действительно непростая. Максиму пришлось уйти с должности из-за крайне неоднозначного уголовного дела, но время на изучение обстановки в ЦРБ у него было достаточно. По словам Кузыкина, непочетное звание «Больница в последний путь» имеет под собой вполне конкретные причины:

– Сложилась репутация неспроста. Помимо общеизвестных обстоятельств, которые универсальны во всех ЦРБ, Балахнинская ЦРБ уникальна своими специалистами. Практически вся действенная помощь оказывается, точнее, должна оказываться одной семьей. Династии, конечно, хорошо, но в конкретной больнице это стало проблемой. Практическая безнаказанность, помноженная на комплекс «великого врача», даёт такую печальную картину.

По какой причине семейственность в конкретной больнице не беспокоит министерство здравоохранения, которое верит на слово любым заявлениям руководства ЦРБ – вопрос отдельного разбирательства.

Балахнинская ЦРБ. Фото Кирилла Мартынова

Да и губернатор во время знаменитого посещения Балахны, которое закончилось отставкой тогдашнего главы Алексея Левковича, называл ситуацию в ЦРБ «кошмаром» – но вовсе не в том смысле, в каком об этом говорят родственники умерших пациентов. Впечатления Глеба Никитина связаны исключительно с внешним и внутренними состоянием медучреждения, а вот отношение к больным в ЦРБ, по его словам, хорошее, даже прекрасное:

– Ни в одном медицинском учреждении Нижегородской области хуже состояния я не видел. Это просто кошмар. При этом все пациенты говорят, что за ними прекрасный уход, благодарят врачей и медсестер. Ни одного негативного отзыва.

Впрочем, позитивных отзывов на сайте больницы мы тоже не нашли. Что касается негатива, то, увы, не все отзывы могут быть озвучены самими пациентами…

Александр Пичугин
Заглавное фото - google.ru

Эта публикация в соцсетях