29 марта 2024, 01:58 Пятница

Интервью

Алла Фролова: «СМИ – какая вы власть? Четвертая? – сейчас вас задушат!»

16:03, 29 марта 2021

В российской правозащитной среде Алла Фролова – один из непререкаемых авторитетов. Она координатор юридической помощи проекта «ОВД-инфо» и один из наиболее успешных переговорщиков с силовиками. В период массовых политических акций ей приходится работать, что называется, «на разрыв». Сейчас именно такой период. Да, власти не предполагали, что шествия в поддержку Навального пройдут настолько активно, особенно в регионах – но и для юристов «ОВД-инфо» это во многом стало сюрпризом. Сейчас активная фаза позади, и для обеих сторон настало время выводов. В Нижнем Новгороде у Аллы Фроловой плотный график, но время для «Репортёра-НН» находится. «Редко даю интервью в последнее время, но с вами, Саша, с радостью поговорю – я много о вас читала!» Тот самый случай, когда собеседник подготовился к интервью едва ли не лучше журналиста!

По теме

– Алла, часто в соцсетях во время каких-то дискуссий приходится слышать: «Да, со свободой слова у нас непросто – ну, а что, раньше лучше было, что ли?!» Но я даже на личном опыте понимаю, что и три года назад всё было иначе, и даже год назад. А как вы в своей каждодневной работе ощущаете вот эти изменения? Меняется ли гражданское общество – и отношение власти к нему?

– «Раньше» можно трактовать по-разному. У всех свои политические взгляды, но я, например, в 1991 году была у Белого дома. Это моя гражданская позиция. Но я абсолютно беспартийный человек! Никогда не была ни в какой партии, кроме Комсомола – потому что иначе было не поступить в институт. А в нынешнее поле своей работы я зашла в 2012 году, потому что стали закрывать поликлинику, в которую меня водила еще моя мать. Просто сказали: мы ее закроем, вы поедете в другую, а здание отдадим кому-то там!

– Да, я читал об этой истории: вы включились – и сохранили поликлинику, она работает до сих пор…

– Даже новую построили, семиэтажную! Естественно, было преподнесено так, что этого мы добились. Мне тогда чиновники говорили: «Это неправильно, Алла Игоревна, не лезь!» Но главное же – результат! Люди довольны.

И вот тогда – в 2012-м, 2013-м, 2014-м – некоторые законы еще работали. Им (чиновникам – прим. РНН) это не нравилось, но они работали. Я им говорила: есть такой-то закон, есть вот такой – давайте выполнять! И они выполняли.

С каждым годом действительно труднее. То ли они чувствуют за собой больше власти, то ли мы реально уже пришли к полицейскому государству… Кстати, мы и пришли! Есть некая формула ООН, по которой это оценивается.

– И какие критерии главные?

– Прежде всего, количество полицейских на душу населения.

– Ну, разумеется!

– Да. И мы движемся по этому пути семимильными шагами. О чем говорит нынешнее поведение полицейских? Когда они производят некие неправовые действия, некий произвол – они знают, что им ничего за это не будет! И в этом сама суть [полицейского государства], и в этом опасность.

Мы сейчас можем сравнить. Девушка, которая в два раза меньше меня по габаритам, якобы ударила полицейского – и попала в СИЗО. А удар полицейского в живот Марине Юдиной – и в полиции говорят: ничего не было! Удар по голове журналиста Федора Худокормова (в день осуждения Навального на реальный срок – прим. РНН) – говорят: всё правомерно. Это всё о чем говорит? – всё, что они делают, считается нормальным. И вот это страшно. Мы отходим от законов.

Вы знаете, в чем сила нынешней власти? Ведь еще в 2000 году она могла всё прихлопнуть – но ничего подобного! Все происходит медленно, но уверенно. Вспомните: никогда российские люди не жили так хорошо, как в 2005 – 2007 годах.

– Поэтому, возможно, и новый закон о митингах в 2004 году был воспринят относительно спокойно?

– Да!

– То есть люди отнеслись к этому как-то легко: «Ну, надо так надо!»

– «Делайте, что хотите – мы живем хорошо!» Да, думали: лишь бы во благо. Но медленно и уверенно, один виток резьбы за другим, мы получили то, что получили. После последних митингов я всё ещё слышу от многих: «Ну, я же сейчас докажу, что я просто проходил мимо, что меня не было на митингах. Ведь есть же у нас судебная система!» Ребята, а с чего вы решили, что если у нас нет медицины, образования, ЖКХ, Трудового кодекса – с чего вы решили, что с судебной системой всё будет хорошо?! Если бы с ней всё было хорошо, у нас было бы хорошо и во всех других сферах. Потому что ты всегда мог бы доказать в суде, что ты прав.

Вот, мы сейчас (после митингов 23 и 31 января – прим. РНН) пошли в суд – и что? Статистика приговоров – безумная, 95 или 96 процентов обвинительных решений. Даже адвокатское сообщество, нарушая все свои профессиональные принципы, уже начинает говорит: а зачем защищать «политических»? То есть убийц, грабителей защищать можно, а политических – нет.

– Потому что карьерных очков не заработаешь, шанс на оправдание минимальный! Если переходить к нижегородским реалиям последнего времени, нельзя не заметить, насколько сильно отличались здесь два протестных митинга 23 и 31 января. На первый вышли несколько тысяч, и это было для многих неожиданно, включая, я думаю, и власть. Но уже ко второму митингу спустя неделю власти подготовились: акция фактически закончилась не начавшись, весь центр города был в оцеплении – и было очень много задержанных. По вашим наблюдениям, такая быстрая трансформация действий власти в ответ на протестную угрозу – это нижегородская черта? Или такое происходило во многих регионах?

– Во многих. Да, 23-го они ожидали выхода людей – но не знали, в каких масштабах. А к 31-му уже подготовились. Но у них есть сложности! Например, нижегородский ОМОН уже не мог уехать из Нижнего Новгорода в Москву. Честно говоря, то, что я видела в Москве 23-го и 31-го, не шло ни в какое сравнение с 2019-м. Я смотрела на ОМОНовцев и думала: как же их тут мало!

– Мало? Нет, у нас-то стянули в Нижний все силы, даже их районов области…

– Да, но ваших не стянули в Москву – вот я о чем! Потому что понимали, что у вас и своих протестующих полно! И в этом сила людей.

Нижний удивил масштабами, кстати. Если Москва приучила к тому, что там такое бывает, то Нижний… Вышло много! Но уже 31-го вышло меньше – а задержанных было больше. Почему так? Потому что 23-го, я считаю, 90 процентов вышло в первый раз. И в 2017 году, кстати, было так же – после выхода фильма «Он вам не Димон». Тогда тоже вышли те, кого я называю «пионерами». Они всю жизнь живут при этой власти – и они хотят… хотя бы просто поучаствовать в реальных выборах. И вот они вышли в Нижнем, Ростове, Краснодаре, Новосибирске, Челябинске – везде! Потому что хотят другой жизни. 31-го забрали больше, и [у власти] был другой посыл: запугать!

– Причем еще до даты акции…

– Да! Предупреждения, превентивные задержания, там-сям...

– В Нижнем Новгороде, так получается, протестная активность напрямую связана со всеми прочими делами в отношении общественников и журналистов. То есть абсурдные задержания и обвинения здесь были еще до январских акций. Понятно, что история с Ириной Славиной знакома уже, кажется, всем… Была ли у вас возможность детальнее узнать о последних громких политических делах в Нижнем Новгороде? – я имею в виду «дело Иосилевича», ситуацию с Натальей Резонтовой, которую лишили возможности работать журналистом. Насколько подобные преследования привычны вам в вашей работе?

– Привычны. Плохо, что мы к этому привыкаем! То есть мы уже  как воспринимаем: «Домашний арест? Хорошо! Лишь бы не СИЗО! Интернета лишили? Ну, ладно, как-нибудь разберемся…» А про Славину говорить вообще не приходится. В моей голове это не укладывается! Молодая женщина – умная, сильная, профессионал – сделала такой шаг. Это говорит о каком-то безумстве общества, которое могло позволить толкнуть человека на такое, заставить его лишить себя жизни таким изощренным методом. Закончить жизнь в таких мучениях – это до чего же нужно довести человека, а? До чего же нужно не любить собственный народ! До чего же можно совершенно спокойно гнобить, издеваться, лишать чего-то! А потом получить такое на выходе – и сделать всё, чтобы об этом не говорили.

– В этом самое страшное. СКР трижды отказал в возбуждении уголовного дела по доведению до самоубийства. Власть и силовики очень быстро перевели всю эту историю в разряд личных проблем самой Славиной – и люди, похоже, приняли эту версию. Понятно, что сложно было ждать какого-то раскаяния – но в нашем случае не видно даже никакой корректировки поведения силовиков.

– А зачем? Власть всё сделала, чтобы думали, что она всё это совершила эмоционально. И чтобы больше об этом не говорили. Вообще, лучше всем замолчать! Но я предлагаю жителям Нижнего Новгорода не пытаться никого переубеждать. Пусть каждый еще раз прочтет эту историю – и поймет ее для себя.

Вообще, никого не надо никогда переубеждать. Ну, вот говорит человек: «Мне всё нравится!» Отлично! Это его мнение. Но я всегда говорю: наступит момент, когда и он столкнется с каким-то беспределом. И он придет к нам! Он придет в СМИ и будет говорить: «Ребята, вы не представляете – со мной такой ужас случился!» А что вы ему ответите? – «Да у нас таких историй – вон сколько!»

– К Ирине Славиной часто приходили такие, и она в последнее время сразу спрашивала, за кого эти люди голосовали на выборах…

– Многим сложно понять, они говорят: «Ну так же не должно быть!» Не должно – но это происходит! Кто-то может воспринимать поступок Славиной так: женщина сошла с ума. Но чтобы решиться на такой шаг, нужно быть очень сильным человеком.

Я часто сталкиваюсь с различными неординарными ситуациями. С пытками, со страданиями. И я вынуждена немного отгораживаться – иначе я сойду с ума! Мне приходится. Я очень сопереживаю! Я, помогая другим, обязательно пропускаю ситуацию через себя, потому что чисто технически это не работает. Если ты не поймешь, как человеку тяжело – ты никогда не поможешь. Можно сказать: к вам приедет такой-то адвокат. И он действительно приедет и поможет – но ты-то не поможешь!

– Тридцать лет назад Нижний Новгород начал формировать репутацию «края непуганых журналистов». При губернаторе Немцове многим людям нашей профессии действительно работалось вольготно. Сейчас мы пришли к уголовным делам против журналистов и, в качестве грустной точки – истории Ирины Славиной. Это общий вектор или в стране остались регионы-исключения?

– Нижний как раз и был исключением из правил со своим свободным губернатором Немцовым. Я с ним успела познакомиться незадолго до смерти. Я помню, это был Марш мира 2014 года, и он подошел ко мне и сказал: «Спасибо вам за вашу деятельность!» Причем я в тот момент сделала гораздо меньше, чем сейчас!

Нижний был столицей какой-то свободы. А вектор сейчас общий… СМИ – какая вы власть? четвертая? – сейчас вас задушат! Смотрите: протестующие – это одна сила, ее можно убрать своими методами. А в случае со СМИ нужно убрать «картинку» происходящего. Меня сейчас даже пугают эти желтые жилеты, которые обязаны носить журналисты. Потому что их можно воспринимать как «это СМИ, его не трогать!» – или как «это СМИ – убери его!» Преследования журналистов в Хабаровске показывают, что там обкатывают новые технологии. Не должны вы с собой иметь ни жилетов, ни редакционных заданий – а попробуй не иметь!

– Я попробовал...

– Да. В общем, СМИ сейчас мешают успокаивать бунт. Люди не должны высказывать свое мнение – а вы помеха. У нас власть воспринимает врагами людей, которые вышли за свою землю, поликлинику, против какого-то произвола. Потому что если ты недоволен тем, что делает власть, система – значит, ты против системы.

– Принцип «свой – чужой»…

– Так это и работает! Нам дают посыл: все должны молчать. А СМИ мешают!

– Очень пессимистичная картина у нас получается. Скажите, Алла, а где вы находите силы, чтобы продолжать заниматься своим делом? Особенно если учесть, что работы всё больше и больше.

– Внутри! Каждый должен понять для себя, что он может. Это не значит, что все должны идти на улицу! Кто-то выходит, но кто-то работает волонтером. Кто-то выходит, но кто-то готов терпеть – это личный порог каждого. Когда оскорбляют, кто-то готов сразу заплакать, а вот меня обзови как угодно – я взрослая женщина, я могу просто не реагировать. Болевой порог тоже у всех разный. Психологический… У всех же своя жизнь – работа, семья… Я могу себя чего-то лишить, а кому-то детей кормить! У кого-то мать больная, еще что-то – деваться некуда.

Где силы брать? Вот я сама не поклонник, но мой покойный муж очень любил фильм «Брат-2». «В чем сила? В правде!» Ну, ведь действительно так! Когда у меня спрашивают, зачем мне это всё, я честно говорю: ничего противозаконного я не делаю – я просто хочу помочь людям! Я в 2013 году сделала выбор между правозащитой и политикой – потому что правозащита чище. В правозащите я честна! Возможно, испытав определенную боль при потере мужа, я стала воспринимать это как свою внутреннюю миссию. Я не хочу, чтобы люди страдали, чтобы испытывали горе. Потому что у людей и без того горя – до фигища! Вот именно это слово подходит, каким бы грубым оно ни было! Кто-то болеет, кого-то уволили, кому-то есть не на что… А слово «счастье» – пусть это и неправильно лингвистически – для меня содержит корень «час». То есть «сейчас».

– Да, у легендарной нижегородской группы «Хроноп» есть даже альбом, который так и называется – «Сейчастье»…

– Вот! Да! И надо уметь этому радоваться. И счастье – когда ты свободный человек. Свобода внутри нас, и мы должны принимать выбор другого.

– Нас сейчас, напротив, всех пытаются унифицировать…

– Нет, не получится! Я много общаюсь с молодежью – они другие. В них есть это счастье, это желание двигаться дальше. Многое из того, что они говорят, очень согласуется с моей позицией: я хочу работать здесь, я хочу жить в правовом государстве, я хочу, чтобы была сменяемость власти, хочу, чтобы суды и полицейские нас защищали!


Александр Пичугин

Комментарии
Хотите участвовать в обсуждении? Пожалуйста, пройдите процедуру регистрации
О чем говорят
О ретротрамваях
19:40, 02 октября 2022
Последние комментарии
Svetlana M., 14:32, 03 ноября 2023
Удалите, пожалуйста, предыдущие комментарии.
Svetlana M., 09:55, 03 ноября 2023
В аферах Сухановского. Дополнение к комментарию.
Svetlana M., 09:53, 03 ноября 2023
Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, как встретиться с Лазоревым Евгением Ивановичем? У меня есть...
Защитить градозащитницу?
FlacoLoco, 20:23, 31 июля 2023
Пустоглазые жаждут мести, они так устроены генетически, с рождения, но и градозащитнице надо...
Фото дня: дождь сорвал дорогостоящий праздник «Волжский сабантуй» в Автозаводском парке
Зиля, 12:08, 11 июля 2023
Многократно участвовала в делегациях разных сабантуев. С такой халатность столкнулась впервые...
Реакция на пригожинский мятеж в Нижегородской области
Ольга, 09:43, 06 июля 2023
Событие страшное и трагическое. Спасибо Князеву за бесстрашный анализ и итог происходящего...
toup