Активисты движения «Мы вместе» Рустам Айзатуллин, Алексей Кедик и Батырбек Туганов накануне майских праздников получили премию «Коммерсант года» в номинации «Добрый малый» - так редакция газеты «Коммерсант-Приволжье» оценила волонтерскую работу активистов в период пандемии. Но храниться эта награда будет в штабе уже другого движения, организованного волонтерами на базе благотворительного фонда «Доброе завтра». Мы уже писали, что Рустам Айзатуллин первым публично заявил о несогласии с политикой местного исполкома ОНФ, который курировал движение «Мы вместе» в Нижегородской области. В подробном интервью «Репортёру-НН» Рустам рассказал, почему он вместе со своими единомышленниками вышел из пропрезидентской структуры и теперь занимается новым благотворительным проектом.
– Рустам, наше издание первым рассказало о неком противостоянии, которое наметилось в рядах нижегородских сторонников «Народного фронта», и вы фактически представляете сторону, которая бросила вызов главе исполкома Алексею Алехину. Статья вызвала противоречивые мнения, высказывались как ваши сторонники, так и те, кто в открытую называл вас «выскочкой», который вносит сумятицу в работу местного ОНФ. Вы ожидали такого резонанса?
– Я вообще ни на какой резонанс не рассчитывал! Просто в связи с тем, что мне публично задавали вопросы мои друзья-волонтеры, а из всех чатов меня удалили, я решил высказаться – и написал этот пост. Хотел бы поправить: вы сказали «противостояние», но никакого противостояния у нас нет – есть недопонимание. И оно появилось не за один день, копилось постепенно, месяцами. И в определенный момент мы стали задавать вопросы всё активнее, задавать их коллективно. И всё это привело к такой ситуации, что уже группами начали удалять людей из чатов [местного «Народного фронта»], блокировать вопросы.
– С чем связано недопонимание?
– У нас, активистов, есть определенная энергия, которую мы хотели бы тратить на благо государства. Мы рассматриваем работу активистов через призму служения, стараемся помочь ближнему по зову сердца и души, а не через какие-то бюрократические каналы, когда кто-то кого-то просит помочь, люди идут что-то делать и именуют себя волонтерами. Нет! У нас происходит очень много спонтанного, когда появляются какие-то нуждающиеся семьи, какая-то целевая аудитория. И мы собираемся группами и говорим: «Ребята, что мы можем сделать?» И решаем, например, провести концерт или собрать продуктовые наборы и коллективно развезти. Накануне Пасхи, например, развезли куличи ддля четырех с половиной тысяч человек!
Фото с фейсбук-страницы Рустама Айзатуллина
– Всё, о чем вы рассказываете, на мой сторонний взгляд, и составляло заметную часть работы «Народного фронта». Но, насколько я понимаю, внутри местной организации ОНФ сформировались два лагеря: активистов, которые работают, как вы сказали, по зову сердца, и «генералитета», «людей на зарплате», которые видят работу ОНФ немного иначе…
– Всё верно.
– Ну, значит, слово «противостояние» всё-таки не совсем чужое в этой ситуации.
– Виновата бюрократия, скажем так. Там, где есть бюрократия, сложно сохранить искренность, сохранить живое начало у людей. Потому что если у человека возникает позыв – нужно идти и делать! А здесь можно неделями ждать заседания штаба, ждать, когда подпишут какие-то бумаги на мероприятие – а они могут и не подписаться! И за это время ожидания всё может сорваться. И такие моменты у нас были – в том числе на фоне [протестных] митингов. Первые митинги были в январе – и сразу после, в феврале, мы проводили «Урок мужества», собрали больше двухсот молодых людей, ездили в военный госпиталь, напекли пирогов домашних, собрали фруктов – всё это загрузили в багажники и отвезли. То есть проявили уважение к ветеранам! Перед молодежью выступали участники сирийского конфликта, у нас был концерт…
– То есть вы считаете, что подобные мероприятия могут отвратить людей от участия в протестах?
– Я видел, как вот этот наш блеск в глазах, эта искренность организаторов передалась подрастающему поколению. И с этими людьми можно и нужно работать! Я имею в виду тех, кто выходит на митинги. Это не обязательно сторонники Навального. Это люди, которым надоела текущая ситуация и которые тоже хотят каким-то образом изменить свою текущую жизнь. Они видят, как живут их родственники, видят, как, допустим, живут в трущобах у нас в Ленинском и Канавинском районах.
За время пандемии волонтеры увидели жизнь без прикрас. Фото Романа Голотвина
У людей десятилетиями не меняется жизнь! А мы, зная многие ситуации изнутри по линии ОНФ, понимаем, что по некоторым [аварийным] домам ситуация могла решиться еще несколько лет назад. Но из-за каких-то бюрократических ошибок, а возможно, и злоупотреблений – не мне давать оценку! – получилось так, что многие люди просто не переселились. Поэтому вот это всё сейчас начинает выходить наружу. И одновременно с этим возникло наше недопонимание в рамках [волонтерского движения] «Мы вместе», и в рамках нашей тематической площадки. Конечно, последней каплей для меня, помимо удаления из чатов, была отмена круглого стола по демографии. Я к нему готовился практически всю пандемию! Мы опрашивали многодетных родителей, социальные службы, комиссию по делам несовершеннолетних.
– Но, видимо, вы вступили в «запретную зону» с точки зрения областной власти!
– В том-то и дело – мы не хотели сказать, что чиновники плохие! Мы хотели найти определенный баланс, донесли, что пока жители сами не проснутся, не поймут, что всё в наших руках, мы эту демографическую проблему не решим. Начинать надо с себя – что и делают всегда волонтеры. Идут – и делают! Вот, к примеру, даже решение одной проблемы – перевод школ на пятидневку –уже улучшит ситуацию. Родители будут больше времени проводить с детьми, обстановка в семьях будет более здоровая. А сейчас найти время погулять всей семьей – уже проблема! Вот у меня четверо детей: в пятницу учатся во вторую, в субботу в первую смену. Это еще нужно успеть сделать уроки! – когда семьям выходить на прогулку, в бассейн, на стадион? И это лишь один из примеров, о которых мы говорим больше года.
– Я читал также скриншоты ваших дискуссий в чатах ОНФ, которые вы выложили в публичный доступ. Вы произносите там очень здравые, но критичные вещи: об отношении людей к «народным избранникам», к чиновникам. Вам не кажется, что вот такие смелые рассуждения в рамках пропрезидентского движения могли испугать руководство исполкома ОНФ?
– Могли. Но я понял это уже позже, когда увидел, что меня начали немного отодвигать от всех процессов. Но всё, что я писал, я писал от чистого сердца. И я подозреваю, что вот эта моя позиция привела к тому, что нам запретили рассказывать публично об «Уроке мужества». Видимо, потому что мы противопоставили его митингам. Нам запретили приглашать СМИ, публиковать это событие на сайте ОНФ.
– Да, видимо, вы оттолкнулись от запретной темы…
– Возможно. И вот это всё копилось, копилось… По мелочи таких ситуаций очень много. Даже вот концерт [Дмитрия] Певцова, который мы втроем организовали, Алексей Николаевич Кедик, Светлана Малова и я. И если вы посмотрите публикации – везде пишут: «Певцова пригласил ОНФ»! А он пришел на мероприятие, только чтобы дать интервью!
– «Он» – это Алехин?
– Да!
– Давайте объясним читателям, как движение «Мы вместе», в котором вы состояли, соотносится с ОНФ.
– У движения три соучредителя: движение «Волонтеры-медики», Ассоциация волонтерских центров и ОНФ. В марте 2020 года, когда уже было понимание, что будет локдаун, эти три общественные организации объединились ради общего дела. Изначально было три сопредседателя. Движение «Мы вместе» пошло, и тогда, на раннем этапе, никому не было дела до каких-то согласований, бюрократии – да и не получилось бы в то время бюрократизировать это всё! Мы скидывались на бензин, собирали продуктовые наборы – и реально старались, чтобы ситуация [с коронавирусом] не вышла из-под контроля, по крайней мере, в Нижегородской области, чтобы самые нуждающиеся люди почувствовали, что они не одни. И самое интересное: в тот момент не были нужны никакие планы – «Главное, делайте, ребята!» Никаких согласований не было – вот в чем фишка! Мы делали всё, что сами предлагали. И Нижегородская область была в тройке по активности в России.
И это сделала Команда. Мы не приписываем все эти заслуги себе или Алексею Витальевичу [Алехину] или другим сопредседателям. Это сделали именно бескорыстные жители Нижегородской области. «Бескорыстные» – ключевое слово. Они это делали, не ожидая похвалы или каких-то грамот. И таких в движении большинство.
А вот теперь – самое интересное. Вот это бескорыстное большинство после Нового года, когда пандемия пошла на спад, начало задавать вопросы. Люди уже узнали друг друга хорошо, объединились по общим интересам – и их интересовало, почему кого-то исключили из чата, почему то или иное мероприятие запретили. Мы уже стали командой, поэтому и вопросы задавали командно. И нас выдавили, хотя мне и не нравится это слово.
Просто мы поняли в определенный момент, что основной задачей руководства [ОНФ и «Мы вместе» в Нижнем Новгороде] стала отчетная работа. Послать в центр красивый отчет, фотографии, что всё проведено в соответствии с определенными «тэзэшками». Именно это стало важно, а не реальная помощь, реальная работа.
– И что вы предприняли в ответ на «выдавливание»?
– Самый простой способ исключить бюрократию – начать свое дело. Мы вошли в уже существовавший фонд «Доброе завтра», и все благотворительные мероприятия теперь делаем от этого фонда. Вот, на днях ездили на подстанцию «Скорой помощи», привозили куличи – было очень приятно услышать от медиков, что их труд по-прежнему важен, что нет такого: «Пандемия закончилась – всем до свидания!»
Фото с фейсбук-страницы Рустама Айзатуллина
– Получается, движение «Мы вместе» с вашим уходом обескровлено и, возможно, даже обесценено, если все новые дела вы проводите уже под новой вывеской. С каким ощущением вы оставили «Мы вместе»?
– Любое движение – это команда единомышленников, которые в данном случае объединились в трудный для страны момент. Весь костяк нижегородского движения «Мы вместе» был награжден медалями президента. И мы по-прежнему вместе – никто нам не может это запретить! Мы продолжаем общаться, а всю свою активность переносим в новое движение.
Кстати, могу рассказать, как нас награждали медалями. Получается, что даже губернатору пыль в глаза пускают, потому что нас одними и теми же медалями наградили два раза! Первый раз нас наградили еще в августе. Был праздник на стадионе для волонтеров, настоящая волна единения. А потом с нас со всех эти медали Алексей Витальевич собрал, нас в декабре пригласили на ярмарку – и тут уже медали вручал губернатор. То есть получается, что у нас губернатор вручает уже врученные медали! И это вместо того, чтобы придумать что-то новое для волонтеров, потому что энтузиазм к этому времени действительно начал затухать.
– Показательная история! Сколько активистов объединяет сегодня ваш новый фонд «Доброе завтра»?
– Уже больше ста. То есть это уже превышает число активистов, которое было у нижегородского ОНФ. Мы решили сохранить преемственность даже в названии, поэтому наше новое движение называется «Мы вместе в доброе завтра». И будем продолжать делать то, что делали! Мы просто хотим показать пример неравнодушного отношения. Волонтеры показывают всем остальным, что можно просто подняться и пойти улучшать жизнь вокруг.
Фото с фейсбук-страницы Рустама Айзатуллина
– Но теперь ваше движение – частная инициатива, вы не сможете выступать от имени главы государства. Насколько это осложнит работу?
– Костяк нашей команды уже сформировался. У нас все есть: желание, какие-то свои ресурсы. Те добрые дела, которые мы делаем, нам не нужно у кого-то одобрять. Нам даже не нужно прилагать дополнительных усилий, чтобы открывать какие-то двери, не нужно размахивать «корочками», упоминать имя президента. Мы видим, что местные администрации сами заинтересованы в том, что у них появляются помощники – и сами готовы нам помогать.
Александр Пичугин
Помочь сайту
Новости Нижнего Новгорода. Люди, места, события. Использование материалов "Репортёр-НН" разрешено только с предварительного согласия правообладателей. Все права на картинки и тексты принадлежат их авторам.
