Светлана Кукина: «Ира — везде»

Сегодня ДР Ирины Славиной.

Когда мы работали вместе, обычно в этот день Ира приносила свои разносолы, свои знаменитые соленые грузди с луком и сметаной и маслом и т.д. Крошение лука и выбор между маслом и сметаной были ритуалом. «Тебе чем помазать – сметаной или маслом?» и отдельно просмаковать это «мазать», не «сдобрить» или «добавить» - помазать. Сметаной, конечно. И Андрюшка Маков доставал свой баян и играл какие-то прекрасные наивные свои наигрыши и, боги мои, как это было уютно и прекрасно, и я всегда восхищалась этим Иркиным умением накрыть стол, наладить островок домашнего тепла во время СМИшной праздничной вахты, да и фирменная стряпня у нее была отменная. Ира, боги, боги мои, дорогая, как же я скучаю и горюю.

2 октября 2020 года для меня — это символ ушедшего года. Это весь ушедший год. Я не смогла даже повернуться в сторону вот этих вот всех — «итоги», «что было в году хорошего», «я сделала, я победила, я смогла». Что было в ушедшем году? Факел, который и сейчас стоит у меня в глазах, пламя разгорается, огненный вихрь падает на асфальт. Гаснет. Догорает. Догорает моя дорогая коллега, очень близкий по духу человек. На асфальте остались следы. Больше ничего итогового в 2020 году не произошло. "Край непуганых журналистов" - теперь "край пылающих журналистов". 
Асфальт отмыли. Принесенные цветы убирают с завидной скоростью – так бы за городом следили. Вообще ловко управились: «психически неуравновешенная», «болезненное стремление к правде». Кто им придумывает такие смысловые навороты? Вы когда-нибудь слышали о болезненном стремлении к вранью?

У меня нет ее фотографий. В голову не приходило. Мы же не задумывались, когда кто как уйдет. Только сейчас, нет-нет, да увижу ее лицо в фейсбучных сториз и вздрогну от мгновенных слез: «Ира, Ира!»

А Ира — везде. Утратив после 2 октября способность высказываться, я только видела отголоски Ириной жизни и пламенного ухода во всем, что попадалось под руку. В старых постах и Ириных комментариях, которые мне возвращал ежедневно фейсбук. В «белых метках» (был такой ежемесячный конкурс в нижегородском фейсбуке - прим. РНН). «Ирина Славина организовала сбор подписей под петицией против беспредела частных эвакуаторщиков», помните? «ЭвакуатВор». В рецензии на оперу Журбина «Мелкий бес». Я не готова сейчас цитировать все, собирала, чтобы написать пост, но не смогла, да и сейчас особо не могу, кроме как перечислить. 

В музыкальных фильмах и фотовоспоминаниях, потому что музыка — она во многом о свободе, а суть Иры и составляла свобода. Свобода знать правду. Свобода делать добро и множить красоту в окружающем мире. Свобода помогать людям, которые рассказали о своей беде. Свобода слышать их голос. Свобода на него реагировать и рассказывать об этом.
В стихотворении об октябрьской (!) Москве Дмитрия Быкова, на которое Павел Пиковский сделал песню.

До чего бы сладко пройти маршрут —
без слез, без фраз, —
Никому не сказав, что проходишь тут
в последний раз,

Что назавтра вылет, прости-прощай,
чемодан-вокзал,
Доживай как хочешь, родимый край,
я все сказал.

Упивайся гнилью, тони в снегу.
Отдам врагу.
Большей радости выдумать не могу.
А нет, могу.

Хорошо б, раздав и любовь, и город,
и стыд, и труд,
Умереть за час до того, как холод
сползет на пруд,

До того, как в страхе затмится разум,
утрется честь,
Чтоб на пике счастья лишиться разом
всего, что есть,

И оставить прочим дожди и гнилость,
распад и гнусь…
Но боюсь представить такую милость.
Просить боюсь...

Она и просить не стала. Просто взяла эту огнедышащую милость на себя.

Оригинал текста

На заглавном фото Романа Голотвина - Ирина Славина и Светлана Кукина

Эта публикация в соцсетях