Наш постоянный автор, оппозиционный активист и учитель истории Илья Мясковский в очередном тексте делится новостями сразу о трех судебных процессах. Помимо своего собственного, Илья напоминает о деле нижегородского активиста Алексея Оношкина, а также о процессе над преподавателем РАНХиГС, которую студенты обвинили в фейках о российской армии. В последнем случает Илья не сообщает имени подсудимой – такова просьба защиты. Впрочем, все имена уже давно есть в интернете благодаря другим источникам.
Есть некие движения в области нижегородской юстиции, о которых можно рассказать.
Во-первых, тронулся с места новый процесс Оношкина, который уже почти год пребывает в психиатрической больнице на Ульянова, лечится принудительно. Но там с новостями туго: суд – нижегородский гарнизонный, на улице Страж Революции, судьи из столицы, от окружного военного суда – ибо Оношкин у нас страшный террорист, написал что-то «ВКонтакте» о независимости Чечни. Может быть, и Дудаева почтил, я не помню. И за Украину он тоже писал. Так что теперь у него две статьи – 205.2 и 207.3 – и судьи военные. Прямо как в дивные времена борьбы царизма с народовольцами, только бомбы при Алексее не найдено. А про мягкие статьи административного кодекса мы уже забываем.
Алексей Оношкин
Суд закрытый, чтобы не разглашать данные о болезни подсудимого – этакая имитация гуманности. В продолжение названного принципа не беспокоят и самого пациента – в суд не возят, опрашивают по видеосвязи. А вот в 37-м приговорили бы «тройкой» заочно, только просмотрев дело, – видите, нам есть ещё куда падать!
Наверное, при таком подходе снижается вероятность того, что лица осужденных будут являться вершителям их судеб в ночных кошмарах. Да, и это тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.
Ещё во времена, когда я был открыт для дискуссий в фейсбуке, меня ругали за информационную поддержку Оношкина. Согласен, из песни слова не выкинешь, подвиги его забыть невозможно, и мне грех. Но дам в ответ прекрасную цитату из Филдинга, встреченную недавно в «Истории Тома Джонса, найдёныша»:
– Милосердие не усыновляет грехи тех, кому оно оказано.
Грязь политзека останется с ним, если она была. На вас она не переходит, вы помогаете лучшему, что в нём есть.
Впрочем, я рисую себя, наверное, чересчур красивым. А сам давно у Оношкина в гостях не был. Пора бы наведаться, пока ещё это возможно.
И 28 сентября я снова был на процессе у… А, чёрт, имени я же не называю. Той преподавательницы из РАНХиГС, что напрасно взывала к сердцам студенток-заочниц на занятии по финансовой безопасности. Уже год назад случилось это событие, 14.09.22, и дело близится к развязке.
Общежитие РАНХиГС, где год назад проходил "крамольный" семинар подсудимой
Елена Михайловна* выступила со своими показаниями вне очереди, чтобы не затягивать процесс: свидетели обвинения опять не явились, защита хотела бы их выслушать и настаивает на их преповторном вызове, но готова пока сыграть свою партию в этом шоу. Лицо подсудимой покрывается нездоровым румянцем, так что сомнений в её жалобе на гипертонию нет. Ей нужен свежий воздух, сидение дома мучительно, она стремится к финишу.
Её выступление было хорошо подготовлено, да и сама речь преподавателя отточена: прекрасная дикция, красивые интонации, ни одного слова-паразита. Я пытаюсь иногда записывать в текст, для протокола, августовский допрос моего «эксперта» Устинкина – Сергей Васильевич косноязычен. Мучительно косноязычен. «Та сказать» в каждом предложении. Боюсь, что и сам я не смогу выступить столь грамотно, как Елена Михайловна*.
Однако, по сути, этот рассказ доставил мало удовольствия. Выступавшая поведала об одном из главных мотивов её поступка: она регулярно созванивалась со своей сестрой, которая живёт в Одесской области и делится с ней новостями с места событий. Люди опасаются «прилёта» каждую ночь. Можно себе представить реакцию подсудимой. Тем более, сестра – младшая, Елена Михайловна* привыкла её защищать, о ней заботиться, а тут помочь никак нельзя. Три дня накануне эксцесса сестра вовсе не выходила на связь, подсудимая потеряла голову, воображая самое худшее. Не удержалась, выплеснула на занятии личное. О чём искренне сожалеет. Подчёркивает спонтанность поступка, отсутствие подготовки и плана.
Тем не менее, Елена Михайловна* назвала своё обращение к студентам на семинаре преступлением, вину признала в полном объёме. Заученная юридическая формулировка. Сожалеет и раскаивается.
Однако прокурору Гусаровой этого было мало. Судя по тому, как она перелистывала свои бумаги, она стремилась получить сейчас на допросе полное подтверждение чего-то, сказанного ранее, записанного в деле.
Почему-то в ход пошли вопросы о заграничных поездках Елены Михайловны*. Оказалось, их было немало: большей частью, образовательные, по программе Евросоюза. Италия, Венгрия, Япония, Франция... Туристические: Австрия, Чехия, Ирландия, Испания, Индия, Таиланд… Моя бедная память вернулась к 37-му – здесь можно было бы, при серьёзном давлении, сфабриковать дело о шпионаже и измене. Но пока что, кажется, речь идёт только о «моральном облике» подсудимой – поездки на Запад уже кажутся отягощающим обстоятельством. Впрочем, прокурорки меняются в этом процессе – в отличие от моего, – возможно, они не слишком-то и знакомы с делом, не поняли замысел следствия.
Советский районный суд Нижнего Новгорода
Ещё Гусарова напирала на заведомую ложность сообщений подсудимой.
– Вам было известно на тот момент, что вот Вооружённые Силы Российской Федерации ... всё-таки … ну, не издеваются над мирным населением Украины? К примеру.
Подсудимая говорит о беседах с сестрой.
– Почему Вы в Вашей речи перед студентами не обвинили Вооружённые Силы Украины?
Возможно, следовало признать, что сами ВСУ обстреливали по ночам Одессу.
Выясняют, почему подсудимая не знакома с брифингами российского Министерства обороны.
– Нет, телевизор я не смотрю.
Видимо, это главный грех в современной РФ.
Прокурорка настаивает, что подсудимая слышала где-нибудь радио или ТВ. Последней приходится признать, что обращение Путина в начале СВО, 24 февраля, она смотрела. Значит, должна была понимать освободительный характер действий наших Вооружённых Сил. А кто не хочет понять – с ними сами знаете, что случается.
Родной сестре верить не надо, надо верить телевизору. Простой месседж.
И звучит он из уст человека, чей словарный запас в два раза беднее той, кого она обвиняет. Вообще, капитан юстиции Гусарова не вызывала симпатий.
Алевтина Усынкина, судья, выглядела элегантнее и воспитанее, насколько можно судить со скамьи слушателя. Но и ей преступность содеянного кажется очевидной, как я понял из её реплик на прошлых допросах.
На что же тогда надеяться подсудимой? На то, что пожалеют интеллигентную пожилую женщину, «божий одуванчик». Постыдятся в колонию отправить, дадут, например, условно. А уж она на пенсии будет дома сидеть, тише воды, ниже травы… Кстати, у неё и муж – диабетик, негоже их разлучать.
Позиция резонная: воевать публично с пенсионерками наша власть обычно не любит. Пока же домашний арест продлён ещё на три месяца, и эта мера пресечения кажется кому-то гуманной.
Подсудимая выражает негласно, через своего адвоката, благодарность тем, кто приходит на её слушания, с молчаливой поддержкой и цветами.
Илья Мясковский
Что же касается моего процесса, то у меня всё снова отложено – до 27 октября. Второй уже отпуск у судьи Трубникова – я бы тоже после допроса Устинкина отпуск запросил )) Впрочем, и ваш корреспондент – не подарок )) Молоко за вредность!
Я наслаждаюсь пока свободой и бабьим летом, только гнетёт ощущение напрасно теряемого времени.
До встречи, до связи.
30.09.23,
И.М.
* Ф.И.О. изменены
Новости Нижнего Новгорода. Люди, места, события. Использование материалов "Репортёр-НН" разрешено только с предварительного согласия правообладателей. Все права на картинки и тексты принадлежат их авторам.
