82-летний мужчина найден мёртвым в нескольких кварталах от больницы, откуда он ушел. Чем больше узнаешь об истории пропажи и поисков Геннадия Ирлянова, тем сильнее удивляешься, что сегодня вообще кого-то находят. В этот раз волонтерам-поисковикам пришлось работать практически наугад, потому что на территорию больницы, откуда пропал пенсионер, их не пускали, и непонятно было, уходил ли он оттуда вообще. В очередной раз ценность отдельной человеческой жизни не смогла перевесить формализм и равнодушие.
29 марта утром Геннадия Ирлянова вместе с супругой доставили в больницу № 13 на «скорой помощи» из поликлиники. По словам женщины, их приняли, мужа повели на рентген, и она посчитала, что Геннадия кладут в стационар. Поехала домой, чтобы собрать необходимые вещи мужа. Пожилая женщина на общественном транспорте смогла приехать обратно в больницу только около 17 часов. Работники больницы пояснили, что не могут его найти и не знают где он. Встревоженная женщина вызвала полицию, чтобы написать заявление и начать поиски. Наряд полицейских приехал около восьми вечера.
Видеообращение, которое вы видите, было записано много позже, уже 31 марта, когда стало ясно, что на территорию больницы не попасть, записи камер поисковикам не дают, они в распоряжении у полиции, но точная информация, выходил мужчина на улицу или нет, по-прежнему отсутствует.
Геннадий Ирлянов
Заявка на поиск пришла в отряд «Волонтер» на следующий день после исчезновения Ирлянова, в районе 11.00. В этот день, как только появились добровольцы, поисковики принялись осматривать местность вокруг, прочесали ближайшие улицы, экипажи осмотрели все места, куда пожилой 82-летний мужчина мог отправиться. Он не раз уходил из дома, и поэтому искали его по всем известным ему местам.
Одновременно пытались получить информацию с камер наблюдения на больнице, чтобы понять – в какую сторону разворачивать поиск. Но в просмотре материала с камер было отказано. В больнице ответили, что всё отдадут полиции.
Евгения (позывной «Нева») Невская, координатор ПСО «Волонтер»:
– Вообще непонятно было, где искать. Я как координатор поиска на месте набрала полицию, представилась, объяснила, что мы готовы помогать в поиске, может есть ли версии – где искать? Мне ответили, что еще не занимались этим. Я рассказала, что надо просмотреть камеры, что записи дадут только полиции и сказала, что в больнице их ждут. Ведь чем раньше мы поймем, куда ушёл дедушка и ушел ли он вообще, тем понятнее будет где его искать. Не дали нам и записи камер с магазинов в окрестностях.
В этот день только вечером – и только от поисковиков! – охрана больницы узнала, что пропал человек. Вместе с начальником охраны троим волонтерам разрешили осмотреть территорию. Никого не обнаружили. В саму больницу, естественно, поисковиков не пустили. Поиск закончился в районе 3 часов ночи. Всего на нем работало больше тридцати людей «Волонтера» и несколько человек от отряда «Лиза Алерт».
На следующий день (31 марта) поисковики приняли решение поиски в окрестностях свернуть, поскольку искали наугад. Координатор отряда приехал, чтобы отсмотреть видео вместе с полицейскими, но его не пустили даже на порог. Было сообщено, что главврач передумал и что больше никаких волонтеров пускать не велено.
Но видео с камер не удалось получить и в этот день. Работники больницы передали его полиции, весь день оно просматривалось. Поисковики предлагали помощь повторно, можно было отсмотреть быстро и коллективно, но им снова отказали.
Анастасия (позывной «Герда» ) Дитковская, волонтер:
– У меня ощущение, что весь поиск был пропитан каким-то если не обманом, то недоверием. То ли нам сознательно не договаривали что-то, то ли кто-то что-то не делал – то, что должен. Нам всё время приходилось додумывать: что нам не сказали? По скринам переписок с полицией видно, что на 31 марта у них все камеры были отсмотрены, и нашего пропавшего нигде не было на них. Мы посовещались и сошлись на том, что он остался в больнице, возможно, заблудился, и надо туда попасть.
Нам не удалось получить комментарий у администрации больницы № 13 – по информации наших источников, там и не будут ничего комментировать без санкции сверху. Командир отряда «Волонтер» Сергей Шухрин написал напрямую министру здравоохранения области Давиду Мелик-Гусейнову, но все звонки и объяснения были уже позже, когда никому помочь было уже нельзя.
Не появилось у поисковиков видео и утром 1 апреля. Инфорг Анастасия Дитковская набрала племянницу пропавшего, Елену Жислину, и предложила ей попробовать получить у полицейских видео и все-таки понять – где искать пожилого человека? Буквально через час волонтерам скинули 11-секундный кусок видео, где видно, что Геннадий Ирлянов покидает больницу.
Таким образом, видео, позволяющее отсечь ненужный сектор поиска, волонтеры получили лишь спустя полных трое суток после происшествия.
Елена Жислина, племянница пропавшего:
– Он и раньше уходил из дома, с памятью у него плохо. Я помню, как мы обратились в полицию Ленинского района, так там через два часа уже были развернуты поиски, ориентировки напечатали, волонтеры позвонили и приехали. Мне сказали: чем быстрее поймем, где искать, и начнем поиски, тем быстрее найдем. А ещё через час его уже нашли. Это было так быстро и эффективно… А здесь какое-то очень странное отношение, словно вообще никому ничего не надо. Видео пришлось буквально добывать. Потом я звонила, спрашивала оперативного работника: «Вы вообще ищете его? В магазинах окрестных спрашивали? Искали там?» А мне вообще сказали: «Вам это самим надо сделать! Пойдите, покажите фотографию и расспросите». Они даже не знали, что волонтеры там уже побывали и всех расспросили.
Племяннице в полиции сообщили, что мужчина точно вышел из больницы и дали видео примерно в 16.00, а уже через два часа было обнаружено тело мужчины без признаков жизни. «Стоп по поиску» в чаты ПСО «Волонтер» пришёл в 18.44.
Карта поиска. Стрелкой обозначено место, где обнаружили труп пропавшего. Красным выделена зона основного поиска наугад
Сергей Шухрин, командир ПСО «Волонтер»:
– Я прекрасно понимаю, что есть инструкции, у всех своя работа, но по факту выходит, что поисковики – почти 40 человек – все эти три дня потратили абсолютно бесполезно. О какой коммуникации речь, если мы всю информацию добывали с боем и с большим опозданием? Да, люди часто уходят. Из дома, из гостей, и из больниц тоже уходят, и этот случай не единичный. Но одно дело – частные лица и дом, и совсем другое – медицинские учреждения. А здесь человек пожилой ушёл – и никому дела нет до него, и помощи нет никакой. Камеры – первое, что надо было посмотреть! Но получить его на четвертые сутки после пропажи – это ни в какие ворота.
Этот материал написан не для того, чтобы назначить виновных или на кого-то свалить ответственность. Наверняка все, кто оказался задействован, смогут отрапортовать, что не нарушили никаких инструкций и законов, действовали согласно уставам и правилам. С формальной точки зрения так оно и есть. Но есть и человеческая точка зрения. И она заключается в том, что для быстрого поиска никто не сделал ровным счетом ничего. Те, кто владел хоть какой-то скудной информацией, предпочли формальный путь. Поисковики противопоставили формализму искреннее желание найти человека, но без нужных сведений потратили трое суток впустую. Нестыковка, отсутствие нормальной коммуникации – а смерти только того и надо. И человек погиб – в пяти кварталах от больницы, заблудившись и явно не понимая, где он находится.
Роман Голотвин
Новости Нижнего Новгорода. Люди, места, события. Использование материалов "Репортёр-НН" разрешено только с предварительного согласия правообладателей. Все права на картинки и тексты принадлежат их авторам.
