В городе Богородск Нижегородской области судят за насилие над сотрудником полиции местную активистку Татьяну Большухину. Сама Татьяна уверена, что этим делом полиция, прокуратура и местные власти сводят с ней счеты, поскольку она вскрыла махинации домоуправляющих компаний на миллиард с лишним. Большухина неоднократно требовала у полиции и прокуратуры возбуждения дел и получила более десятка отказов. Только после многочисленных жалоб «наверх» некоторые дела были доведены до судов, и решения по тарифам были признаны незаконными. А в августе прошлого года в квартире Большухиной случилась ее стычка с полицией. Татьяна считает этот визит намеренной провокацией, но полиция и следствие утверждают: Большухина избила молодую дознавательницу Юлию Скороспелкину. Если в суде докажут вину активистки, ей грозит до пяти лет лишения свободы – а городские силовики и коммунальщики избавятся от многолетней «кости в горле».
Что случается, когда чрезмерно активный гражданин не хочет уступать властям, хорошо показал режиссер Андрей Звягинцев в фильме «Левиафан». В богородской истории много параллелей с фабулой фильма, поэтому цитаты из «Левиафана» так и просятся в подзаголовки этого репортажа.
Начать нужно с того, что Татьяна Большухина в Богородске – человек известный. Она и организатор культурных мероприятий, и предприниматель, строящий полигон раздельного сбора ТБО (по этому поводу были суды с жителями села Лазарево), и лектор для министров экологии в ВШЭ. Более того, она и сама претендовала на пост главы минэкологии региона. Но раздражителем для силовиков и властей Большухина стала после своих расследований в сфере богородского ЖКХ.
– Это неприятные вещи не только для управляющей компании, но и для отдела МВД и прокуратуры по Богородскому району. Потому что они «крышуют» данную домоуправляющую компанию, – рассказывает Татьяна. – Объясню: «крышевание» – это же не только деньги, это еще и спускание [дел] на тормозах, невозбуждение дел. Да, у меня есть конкретные бумаги с отказами в возбуждении.
Татьяна Большухина. Фото vestinn.ru
История противостояния началась в 2018 году. Сначала Татьяна обнаружила «задвоение» платы за капитальный ремонт. Жители Богородского района, помимо взносов за капремонт по федеральной программе, долгие годы платили еще и по местному тарифу.
– В общей сложности люди платили почти 10 рублей [за квадратный метр] за эту непонятную историю, – возмущается Татьяна Большухина. – Я обратилась в правоохранительные органы с заявлением: прошу разобраться, почему у нас идет «задвоение» за капитальный ремонт. Мне говорят: «Всё законно, вы сами за это проголосовали!» Я говорю: «Мы?! Когда?! Было голосование?» – «Да!» И мне говорят, что мы проголосовали еще 28 декабря 2012 года! Тут я встала в ступор.
Татьяна копнула глубже – и выяснила, что еще в 2005 году власти Богородска впервые в России и в обход Жилищного кодекса утвердили местную плату за капремонт. Впрочем, уже в декабре 2006-го районные депутаты отменяют собственное решение – и тем не менее, с 1 января 2007 года местный ДУК начинает сбор этой формально уже несуществующей платы. И всё это проходит с молчаливого согласия надзорных органов.
Типичная богородская платежка за 2009 год со строчкой "Капремонт"
Появление федеральной программы капремонта не отменило местного сбора – и вновь силовые и контролирующие органы Богородска, а затем и суды отвечали Большухиной, что всё законно. В качестве доказательств приводились протоколы собраний жильцов – но без подписей.
– В материалах дела присутствовала копия протокола без бюллетеней – а в протоколе инициатором собрания дома выступала администрация Богородского района. А членами комиссии выступали непосредственно работники домоуправляющей компании. От жителей никого не было! То есть за нас всё кто-то решил. Я спрашиваю: «А где бюллетени с подписями?» - «А бюллетени не сохранились!» Что-то как-то странно: протоколы есть, а бюллетеней нет. А прокуратура и полиция этого не видят! – объясняет активистка.
В итоге уже в гражданском судопроизводстве, взяв в качестве примера ситуацию со своим домом, Большухина доказывает: решение о взимании местной платы за капремонт было незаконным. Только по одному дому переплата составила 300 тысяч рублей. Татьяна уверяет, что ситуация была идентичной по всему Богородску, поэтому общая сумма, которую жители переплатили за капремонт, превышает один миллиард рублей.
Дом Татьяны Большухиной в пос. Центральный Богородска
Богородскому главе было вынесено представление городского прокурора за инициирование незаконных решений. О возврате переплаченного никто даже не заикается!
«Второй фронт» коммунального противостояния с властями Большухина открыла в связи с односторонним повышением квартплаты домоуправляющей компанией «Партнер-сервис». Это было сделано без уведомления жильцов, говорит Татьяна:
– Меня аж перекосило! Прочитала договор и Жилищный кодекс – и поняла: без голосования жителей изменить тариф невозможно. А такое произошло на 82-х домах в Богородске, которые «крышует» непосредственно бывший глава района. Я обратилась в прокуратуру – и еле-еле, буквально пинками заставила их обратиться в суд в защиту людей – и отменить повышение тарифа.
Гендиректор ДУКа Денис Кальмин был оштрафован на 25 тысяч рублей. Параллельно Татьяна собирает жителей своего дома, они анализируют объем работ ДУКа – и принимают решение снизить тариф с 23 рублей до 18. Об этой борьбе за честные тарифы рассказывали многие нижегородские СМИ. «Партнер-сервис» не согласился с этим решением жильцов – и полиция очень оперативно (в отличие от обращений Большухиной) возбуждает дело о поддельных подписях в протоколе собрания.
А на руках у самой активистки только множилось количество отказов. Она со своими союзниками жаловалась на бездействие полиции и прокуратуры областному прокурору Андрею Травкину, и его решение было неприятным для богородских людей в погонах.
Из ответа областной прокуратуры:
«Проверкой выявлены нарушения порядка рассмотрения городской прокуратурой обращений граждан. <…> В отношении сотрудников прокуратуры инициирован вопрос об ответственности.
<…>
В связи с нарушением разумных сроков уголовного судопроизводства и волокитой при проведении проверки <…> в адрес начальника ОМВД внесены требования об устранении нарушений федерального законодателства».
– Травкин сделал представление начальнику полиции за волокиту, – говорит Татьяна Большухина. – Кроме того, дисциплинарную ответственность понес наш прокурор, богородский. И дальше пошла месть! Они подсылают ко мне двух сотрудников полиции, которые устраивают у меня в квартире «концерт».
24 августа прошлого года в доме 11 по ул. Ленина в Богородске появились местный участковый Владимир Стрелин и молодая дознавательница Юлия Скороспелкина – ей поручили расследовать дело о подделке подписей собрания жильцов дома, которое инициировала Большухина. На тот момент Юлия Андреевна работала в полиции около двух месяцев, у нее не было даже удостоверения.
Юлия Скороспелкина
Первая встреча полицейских с Большухиной произошла в квартире у соседа, с которого начали допрос свидетелей. А затем участковый и его спутница постучали в квартиру Татьяны. Вот как описывает этот визит Большухина:
– Приходит эта девка – вы извините, я по-другому ее назвать не могу! – и говорит: «Слышь, ты! Щас у меня в отдел поедешь!» Я – человек, в два раза старше ее! Какая бы у вас была реакция на такие слова у себя в доме? Через пять дней после этого визита я оказалась в реанимации с уровнем гемоглобина 61! Я сказала, что никуда не поеду. У меня намечалась командировка, чемоданы уже собранными стояли. Сказала им: если нужно [меня опросить], можете дать поручение сотрудникам полиции там, куда я уезжаю. Я ее попросила представиться. В ответ услышала мат в мой адрес. На что я сказала: «Так, собрались отсюда – и ушли!» Участковый вышел из квартиры быстро, а девушка еще обувалась, продолжая что-то выкрикивать.
Версия дознавательницы – абсолютно зеркальна: полицейские были корректны, а Большухина вела себя несдержанно. В момент выхода участников беседы с кухни в коридор произошло то, что в материалах уголовного дела названо «нанесением ударов сотруднику полиции». Вот описание от самой Юлии Скороспелкиной:
– В коридоре, когда я начала обуваться, разговор продолжался на повышенных тонах. И в какой-то момент – я даже кроссовки не успела обуть, только наполовину обула – я начала привставать, а она начала меня выталкивать из квартиры. Я пыталась нагнуться, продолжить обуваться… Также я в процессе этого говорила: «Понимаете, что вы применяете физическую силу к сотруднику полиции?» В ответ я ничего не слышала от нее, она продолжала удары, в основном в области… в плечи. Я пыталась нагнуться, продолжить обуваться, но это мне не дали сделать. В итоге в какой-то момент дверь приоткрылась, либо она была незакрыта – я уже не помню – либо ее открыл участковый Стрелин. Всех сильней в этот период я ударилась об дверной косяк. <…> Когда дверь открылась, последовал толчок – и я вылетела из подъезда (sic!). Благо меня поймал участковый. Он меня поймал буквально за подмышки. Я была в одной кроссовке. После того как я вылетела, мне стало обидно, что ко мне как к сотруднику полиции так отнеслись. Я заплакала.
Татьяна Большухина уверяет, что ни разу не ударила дознавательницу, но действительно напирала, стремясь как можно быстрее выпроводить сотрудницу полиции:
– У меня коридор узкий, она пятилась задом – и выпала из моей квартиры прямо в объятия участкового. Я захлопнула дверь – мне тут же стук: «Алё, гараж! Дверь открой, я кроссовок оставила – сюда мне выкини!» Я просто выставила его за дверь, не глядя.
Самое сложное в этой истории то, что прямых свидетелей нет: инцидент в коридоре не видел никто, кроме двух его участниц. Через пять часов после стычки Юлия Скороспелкина прошла обследование в ЦРБ, был зафиксирован синяк на локте. На следующий день она съездила в Павлово в отдел экспертизы – и в заключении экспертов значились уже три синяка.
В полиции мл. лейтенанта Скороспелкину характеризуют положительно. Фото из материалов дела
Параллельно в день инцидента участковый Стрелин лично обошел всех соседей, собирая потенциальных свидетелей скандала. Их уже опросили в суде, и стройности версии обвинения они не добавили.
– И вдруг из открытой двери, из прихожей, очень быстро выбегает девушка. Она, можно даже сказать, наверное, вылетела! Ну, моё ощущение, - говорит соседка Тамара Никулина, якобы наблюдавшая за ссорой в дверной глазок.
– А как вылетела? Лицом вперед, спиной? – спрашивает судья.
– Нет, лицом!
– Передом?
– Да… Да, лицом, – уверенно отвечает соседка, хотя в материалах дела значится, что сотрудница полиции выпадала из квартиры спиной вперед и ее «поймал» под руки участковый.
– Кто кричал? – кричала девушка. Был участковый Стрелин. Ну, я так поняла, что девушка – голос был молодой. Ну, так я ничего не слышала, кроме сильного голоса: «Алё, гараж! Открой!» – что-то такое. И стукнули в дверь, – говорит еще одна соседка Надежда Джус, опровергая версию Скороспелкиной о том, что она вела себя максимально корректно.
Впрочем, и сама девушка-полицейский при детальных вопросах адвокатов начинает путаться в количестве полученных ударов, после вообще называет их «щипками». Попутно Юлия признается, что, заходя в квартиру Большухиной, не представилась по форме и была без защитной маски.
Юлия Скороспелкина
Непосредственная начальница Скороспелкиной Анастасия Пантелеева на суде озвучила только свои показания из материалов дела, а на уточняющие вопросы отвечала примерно так:
– Расскажите, пожалуйста, каков порядок, алгоритм действий сотрудника полиции при посещении жилища граждан без судебного решения?
– Какое отношение это имеет к моему допросу, объясните мне, пожалуйста? Я не зачет сдаю по закону «О полиции»!
При этом суд счел, что такой ответ следует расценивать именно как ответ, а не отказ отвечать.
Татьяну Большухину обвиняют по ч. 3 статьи 296 УК – применение насильственных действий, неопасных для жизни, в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования.
Скептики скажут: в наше время нужно просто быть максимально сдержанными с сотрудниками полиции – и нечего было нам в этом репортаже давать длинное предисловие с описанием коммунальных баталий Большухиной. Одно с другим не связано!
С этим можно было бы согласиться, если бы следствие не разоблачило само себя. В список свидетелей по делу об «избиении» зачем-то добавлен… гендиректор местного ДУКа Денис Кальмин. Тот самый, которого оштрафовали за завышенные тарифы и чью компанию лишили допдоходов стараниями Татьяны Большухиной. Кальмин не видел обстоятельств ссоры в коридоре, и вся его «полезность» следствию заключается в том, что он характеризует Большухину как «вспыльчивого и агрессивного человека», который пытается навредить его компании.
Таким образом, следствие самостоятельно и по доброй воле увязывает инцидент в квартире Большухиной и деятельность активистки против злоупотреблений ДУКа.
Фото vestinn.ru
Впереди в судебном процессе – допрос свидетелей со стороны защиты. Сотрудники полиции не хотят это признавать, но в просторной квартире Большухиной в момент ссоры находился юрист, помогающий Татьяне в гражданском деле, и коллега-активистка, которую Большухина консультирует в ее спорах с ДУКом.
– То есть дома у меня находились два человека. Но они (полиция – прим. РНН) этого не знали – и преподнесли историю так, как им захотелось! Прокурор это дело раздувает, они давали в СМИ информацию, что я угрожала убийством этой девушке. Ляпают документы об увечьях, подстраивали всю эту историю, – говорит Татьяна.
«Репортёр-НН» уделил этой истории столько внимания не только потому, что имеет личный опыт рассмотрения уголовных дел в стенах богородского «Дворца правосудия». Это дело, как принято говорить, знаковое. «Хрупкость» сотрудников полиции в России может соперничать только с обидчивостью Вооруженных Сил. Нынешний процесс доказывает, что метание условных «пластиковых стаканчиков» в «сотрудника при исполнении» теперь может обернуться серьезными проблемами не только оппозиционным активистам, но и просто неудобным людям с острым чувством справедливости.
Александр Пичугин
Новости Нижнего Новгорода. Люди, места, события. Использование материалов "Репортёр-НН" разрешено только с предварительного согласия правообладателей. Все права на картинки и тексты принадлежат их авторам.
