В Нижнем Новгороде – очередной пример карательной психиатрии. Студента ННГУ Алексея Корелина поместили в психиатрический стационар после антивоенных публикаций. В задержании Алексея активную роль играли сотрудники ФСБ.
Алексею Корелину сейчас 22 года, он приехал в Нижний Новгород в 2019 году из Архангельска, чтобы учиться в ННГУ им. Лобачевского по специальности «медицинская кибернетика». В Нижнем Новгороде у него не было никого из родственников, он при поддержке родителей снимал квартиру. Будучи приверженцем левых взглядов, он познакомился с нижегородскими левыми активистами, ходил на встречи, дискуссии, но ни в каких публичных акциях не участвовал.
А дальше случилось 24 февраля.
Алексей не поддерживал вооруженное вторжение России в Украину, был шокирован произошедшими событиями, но в первые дни войны публично выражать свою позицию опасался, поскольку знал, что уже введена ответственность за «дискредитацию армии». Тем не менее, в марте он опубликовал на портале ННГУ небольшую статью с критикой принудительного патриотического воспитания, а по сути, милитаристской пропаганды, которой пичкали студентов в вузе вместо учебного процесса.
Из статьи Алексея Корелина:
«9 марта, «с целью профилактики асоциальных явлений в молодежной среде», нас, 2-й курс фундаментальной медицины, сняли с пар и обязали посетить встречу по «обсуждению текущей геополитической ситуации». Вся загвоздка этого «обязания» была в том, что никакого обсуждения не было, а было грубое обобщение, даты, фейки…»
В своей заметке Алексей не касается напрямую «спецоперации», даже не упоминает события в Украине, он лишь размышляет о том, что понятие чести в современных условиях скатилось до лицемерия и катализатора насилия, в частности, войн. Его статья был ответом на проведенное пропагандистское мероприятие, на котором он пытался вести дискуссию с лектором. Это предполагалось изначально по плану мероприятия, но лектор уклонялся от ответов и вместо дискуссии читал студентам политинформацию о правильном понимании российской геополитики, говорит Алексей.
Этого оказалось достаточным, чтобы на публикацию Корелина обратили внимание «компетентные органы». Статья пользовалась популярностью, ее просмотрели около 7000 раз. Большинство комментариев были одобрительными, но несколько человек выразили недовольство. Алексей не остановился и написал ещё две заметки с размышлениями, которые впоследствии удалили администраторы портала.
Он подогрел интерес к себе также тем, что на одном из дистанционных семинаров, проходивших по коллективной видеосвязи, отвечал на вопросы преподавателя с нарисованными на лбу полосками голубого и желтого цветов – украинским флагом. Одна из студенток, которые смотрели трансляцию в приложении, записала видео и выложила его в соцсети. С этого момента Алексей начал опасаться преследований со стороны правоохранителей за свою антивоенную позицию, и как оказалось, не зря.
16 июня в квартиру, которую он снимал, начали ломиться неизвестные люди. Алексей вспоминает: в дверь стучали так, что, казалось, она сейчас слетит с петель. Алексей понял, что это полиция, решил не открывать и избежать встречи. Его квартира расположена на первом этаже, и он ушел через окно. Переночевал у друга. Вернувшись на следующий день, он увидел, что его комната подверглась обыску. Пропали компьютер и химические реактивы, которые он использовал для практических занятий по своей специальности. Очевидно, вещи были изъяты полицией, позже это подтвердилось. Дверь в квартиру без него, скорее всего, открыл и затем закрыл хозяин квартиры. Алексею повезло, что его после этого из квартиры не выселили.
Обращаться в полицию за разъяснениями Алексей опасался, адвоката у него не было, к правозащитникам он также не обращался, надеясь, что все решится само собой. Из полиции после обыска с ним никто не связался, никаких процессуальных документов ему не направляли. Поэтому он продолжил посещать вуз, жил обычной жизнью студента.
Университет Лобачевского (ННГУ)
Однако в конце июня в вузе его вызвали на дисциплинарную комиссию. На заседании комиссии его отчитывали за антивоенные статьи на портале ННГУ, участие в видеотрансляции на дистанционном занятии с флагом Украины на лбу, и объявили выговор. Дисциплинарная комиссия явно неслучайно совпала с появлением у здания ННГУ сотрудников ФСБ.
В те дни Алексей ходил на консультации к психологу в своем вузе. В ННГУ действует Социально-психологический центр, который проводит различные психологические тренинги для студентов, и Алексей посещал такие тренинги, общался с психологом, которая их проводила. В тот же день, когда состоялась дисциплинарная комиссия, похожая на заседание инквизиции, Алексей пошел к психологу с целью поговорить о мотивации к учебе. После выхода от психолога у здания ННГУ его встретили двое мужчин в штатском, один из которых представился сотрудником ФСБ и показал удостоверение. Их интересовали его антивоенные публикации, и, неожиданно, психическое состояние Алексея. Сотрудник ФСБ интересовался причиной, почему Алексей ходит к психологу, и внезапно стал рекомендовать ему сменить психолога, обратиться к профессору, заведующей кафедры психиатрии Нижегородского мединститута Касимовой Лале Наримановне. Офис Касимовой располагается на территории Психиатрической больницы № 1 на улице Ульянова.
Личность Касимовой заслуживает более подробного рассмотрения. Не смотря на свой солидный возраст, ей уже за 70 лет, она продолжает вести активную психиатрическую деятельность, ее считают авторитетом в нижегородской психиатрии. Впервые в наше поле зрения она попала после незаконного помещения в психиатрический стационар активиста и блогера Алексея Поднебесного, тогда она подвела «теоретическое обоснование» под необходимость «лечения» активиста от неправильного мнения. В интернете есть ее статья, в которой она утверждает, что среди политических «экстремистов» много «больных с психической патологией», и она выражает сожаление, что никто из лидеров политических «группировок» добровольно не идет к психиатру.
Таким взглядам профессора не стоит удивляться: образование она получила в советские годы, в биографической справке Касимовой указано, что диплом о высшем образовании по психиатрии она получила в 1973 году, а в 1981 году закончила аспирантуру по психиатрии. Это был период наивысшего расцвета карательной психиатрии в СССР, господства лженаучной психиатрической теории академика Снежневского, который «изобрел» диагноз «вялотекущей шизофрении», и его массово ставили диссидентам в Советском Союзе. За такую порочную практику СССР в 70-х и был исключен из Международной психиатрической ассоциации. Лишь в конце 1980-х, благодаря «перестройке» практика принудительного «лечения» диссидентов от взглядов и мнений была прекращена. В начале 1990-х с психиатрического учета были сняты миллионы необоснованно помещенных в психушки несогласных с политикой партии. Затем из Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10) был исключен как лженаучный диагноз «вялотекущей шизофрении». Однако отечественная психиатрия в лице «старой школы» продолжает ставить этот несуществующий диагноз, в первую очередь политическим и социальным активистам.
– Все формы политического и социального активизма, которые идут вразрез с позицией официальных властей, Касимова считает проявлением психической болезни, – рассказывает о Касимовой активист Алексей Поднебесный. – Проводимые мной митинги против уплотнительной застройки, против вырубки парков, борьбу против незаконно завышаемых тарифов ЖКХ она воспринимала как симптом психического расстройства. «Нормальные» люди, в ее представлении, не протестуют, а ведут безмолвную растительную жизнь обывателей. Даже примеры успешной борьбы, например, снижения тарифов в результате кампании протеста, отмены стройки в парке, она пренебрежительно комментировала в таком духе, что все равно потом тарифы повысят, деревья вырубят – бороться бесполезно. Если ты борешься против власти – ты психически больной. По результатам консультации у нее она назначила мне сильнодействующий нейролептик в повышенной дозировке, от первого приема которого у меня начали трястись руки, началась дрожь в теле, я буквально держался за стенку, когда ходил дома по квартире. Моя жена была в шоке от того состояния, в какое меня привели прописанные ей «лекарства», при этом никаких признаков психоза, психического расстройства у меня до визита к ней не было. Препараты она назначила исключительно исходя из моих политических взглядов.
Это пример «классической» карательной психиатрии. Чтобы подобной практики не было, в 1991 году, во времена максимального для нашей страны уровня свободы и демократии, Закон о психиатрической помощи закрепил:
«Диагноз психического расстройства ставится в соответствии с общепризнанными международными стандартами и не может основываться только на несогласии гражданина с принятыми в обществе моральными, культурными, политическими или религиозными ценностями либо на иных причинах, непосредственно не связанных с состоянием его психического здоровья.
Методы диагностики и лечения, а также лекарственные препараты для медицинского применения и медицинские изделия применяются только в диагностических и лечебных целях в соответствии с характером болезненных расстройств и не должны использоваться для наказания лица, страдающего психическим расстройством, или в интересах других лиц».
Для приверженцев советской психиатрии, лидером которых в нижегородской психиатрии вполне можно считать Касимову, эта норма ничего не значит. Они как «лечили», так и «лечат» вымышленную Снежневским в 1970-е вялотекущую шизофрению у современных диссидентов мощными дозами устаревших нейролептиков.
Как пишет исследователь Александр Данилин в книге «Миф о шизофрении», в европейской психиатрии применение нейролептиков для лечения шизофрении прекращено с середины 1990-х годов из-за их высокой нейротоксичности (ослабоумливания) и огромного числа побочных эффектов и осложнений.
Российские психиатры в таких случаях по сути лечат личность от собственного мнения, что весьма полезно правоохранительным органам, когда привлечь за высказывание несогласия не хватает юридических оснований. Для применения карательной психиатрии нижегородским психиатрам основания особо не нужны, достаточно просьбы правоохранительных органов в лице ФСБ, что и произошло в случае как с Поднебесным, так и с Корелиным. Также можно вспомнить и активиста Алексея Оношкина, который сейчас вновь содержится в психиатрическом стационаре по направлению следственных органов, расследующих его антивоенные комментарии.
Таким образом, история с Корелиным – это уже второй случай участия Лалы Касимовой в оправдании принудительного «лечения» политических активистов по направлению ФСБ. Из этого можно сделать вывод, что Касимова работает «на подхвате» у силовиков по сложным ситуациям, когда с юридической точки зрения привлечь активиста не за что, но заставить его замолчать нужно.
6 сентября в квартиру Алексея Корелина снова громко постучали. Опасаясь незваных гостей из ФСБ, он, как и в прошлый раз, предпочел удалиться через окно, оставив оперативную группу ни с чем. Однако полиция и ФСБ снова пришли на следующий день, 7 сентября, и в этот раз уклониться от встречи с правоохранителями Алексею не удалось: под окном его караулил сотрудник ФСБ, который и задержал Алексея, когда тот выпрыгнул из окна. Алексея отвели в квартиру, дверь в которую уже открыли, в квартире был хозяин квартиры, участковый полицейский, еще сотрудник полиции, отец Алексея, который по приглашению полиции срочно приехал из Архангельска, и женщина, которую Алексею представили как участкового психиатра.
Корелина поставили перед выбором без выбора: или он соглашается на «добровольную» госпитализацию в психиатрический стационар, или его туда поместят принудительно, через суд, и в этом случае сотрудник ФСБ обещал ему, что продержат его там не менее четырех месяцев. Сотрудники полиции вызвали «Скорую помощь», которую очень долго ждали, а когда врачи приехали, с ними стали беседовать сотрудник ФСБ, полицейский и психиатр, после чего врачи согласились доставить Алексея в психиатрический стационар – в областную психиатрическую больницу им. Кащенко. Алексей вынужденно подписал согласие на добровольное лечение, в этом случае его обещали в скором времени выпустить. Так он оказался в психиатрической больнице за решетками.
Возможно, из-за стресса у него поднялась температура, и из-за повышенной температуры его поместили в инфекционное отделение, хотя тест на ковид был отрицательным. В инфекционной палате рядом с ним на койке оказался человек без определенного места жительства, который постоянно кашлял и у которого была высокая температура.
– После этого, – рассказывет Алексей, – я действительно почувствовал себя плохо, у меня появились симптомы короновирусной инфекции.
Когда Алексей оправился от температуры, его перевели в другое отделение, где среди пациентов были преступники, которых там содержали по решению суда, неадекватные личности, которые били тихого парня, издевались над ним тем что плевались в него, и однажды даже подложили кусок экскрементов в постель Алексея. В туалете пациенты постоянно курили, что для некурящего парня оказалось пыткой. Он вспоминает, что даже его одежда вся пропиталась сигаретным дымом, хотя по правилам лечебного учреждения курение в помещение больницы запрещено.
Фото с сайта областной психоневрологической больницы № 1 им. Кащенко
Санитарки и медперсонал, по рассказам Алексея, относились к нему и ко всем другим пациентам как к объектам, «вьючным животным».
– В этом отделении меня привели на консультацию к Касимовой, которая сообщила, что ждала, когда я сам к ней добровольно приду, и спрашивала, почему я не пришел, ведь сотрудники правоохранительных органов рекомендовали сделать это, – говорит Корелин.
От прописанных ему нейролептиков у Алексея нарушилась координация движений, ему было трудно ходить, брать вещи руками. Большую часть времени он спал под действием психоактивных препаратов.
Однако ему разрешили пользоваться смартфоном, благодаря этому он связался с правозащитником, который подсказал, как получить информацию из органов МВД о проведённом в отношении него обыске. Был получен ответ, из которого следует, что 16 июня в отношении Алексея был зарегистрирован материал проверки по факту его высказываний в сети интернет.
Отец Алексея сообщил: из общения с полицией ему стало известно, что дело было в высказываниях Алексея, которые «порочили действия в Украине».
– Следователь сказал, что Алексею грозил «большой штраф и 90 дней лишения свободы». Еще мягко обошлись. И сказал еще все держать в голове, в интернете не высказываться. А так дело закрыли, – говорит отец студента.
Изъятую при обыске технику вернули отцу Алексея. По-видимому, процессуально это никак не оформлялось. Чтобы ознакомиться с материалами проверки, Алексею нужно лично явиться в отдел полиции, никаких документов о проведенном обыске ему до сих пор не выдали.
В психиатрическом стационаре Корелин провел больше месяца. 10 октября он написал заявление на имя главврача с отказом от добровольного лечения. 11 октября Алексея выписали.
– Точно не знаю, что повлияло на них больше: моё заявление об отказе или же слова о том, что, если будет суд, вероятно, меня будет защищать хороший адвокат и обо всём расскажут независимые СМИ. Скорее всего всё вместе, – комментирует свое освобождение Алексей. – Условием выписки, как я понял, стало то, что я не буду совершать противоправных действий, в том числе, видимо, и говорить правду про Украину. Иначе, вероятно, мои высказывания сочтут ухудшением моего психического состояния.
Сейчас Алексей на свободе. Он посещает платного психиатра, поскольку иногородний и не прикреплен ни к одной психиатрической больнице в Нижнем Новгороде. Посещение психиатра и прием нейролептиков было одним из условий, которые ему поставили при освобождении из психиатрического стационара. О «добровольности» лечения в «Кащенко» Алексей говорит как о фикции: в действительности никакой добровольности в этом лечении не было. В случае его отказа подписать «добровольное» согласие его бы оставили там принудительно и держали бы, вероятно, гораздо дольше, считает студент.
О своих взглядах Алексей рассказывать больше не намерен, он опасается повторного принудительного помещения в психушку. Сейчас Корелин намерен вернуться к учебе в вузе, где вынужденно пропустил больше месяца. Обращение в СМИ он рассматривает как способ повлиять на отношение к нему со стороны правоохранительных органов и психиатров.
А психиатр Касимова по-прежнему ждет его на прием…
Павел Рябинин
Помочь сайту
Новости Нижнего Новгорода. Люди, места, события. Использование материалов "Репортёр-НН" разрешено только с предварительного согласия правообладателей. Все права на картинки и тексты принадлежат их авторам.
