Новости Нижнего Новгорода. Люди, места, события. Использование материалов "Репортёр-НН" разрешено только с предварительного согласия правообладателей. Все права на картинки и тексты принадлежат их авторам.
– Письмо изобилует… как бы это сказать… - Антон Шаклунов старается быть вежливым. – Понятно, что правды здесь практически нет. Она вся перевернута, скажем так. В целом, здесь в основном эмоции. Эмоции организации, которая стоит на грани краха.
О главном
– Антон Александрович, о причинах появления этого письма давайте всё-таки поговорим позже, а начнем с сути претензий руководства кардиоцентра «Коралл». А оно говорит, что частников выдавливают из системы ОМС, не давая должного госфинансирования и квот на лечение.
– Я свое мнение выскажу. Я ни в коей мере не против частного здравоохранения. Наоборот, я за то, чтобы частное здравоохранение развивалось. Но оно должно развиваться в правильном направлении. Поэтому абсолютно во всех развитых странах существуют регуляторы, которыми являются министерства, департаменты, различные государственные органы. Иногда это бывает гораздо более жестко, чем в Российской Федерации. В некоторых городах Западной Европы нельзя даже аптеку открыть без согласования с муниципалитетом, потому что если на улице уже есть аптека, в соседнем здании нельзя открыть – считается, что это плохо для бизнеса.
Это крайний вариант, но он очень хорошо отражает, что система должна регулироваться. Зачастую создается нездоровая конкуренция. Все мы знаем про сетевой бизнес, и часто хлопаем в ладоши, когда он заходит в регион. Но сетевой бизнес «давит» мелких частников – заходя, он снижает цены, «зачищает поле», выкупает площади и в итоге не дает подняться частникам.
– Справедливо ли предположить, что в нашем здравоохранении таким «сетевым бизнесом» являются как раз госбольницы?
– Вот как раз нет, нельзя! Еще с ранних постсоветских времен считалось, что здравоохранение в рыночных условиях – это такой «провал рынка», который не заполняется частниками. Очень высока ответственность, очень большие вложения и очень высокие риски.
– И такая ситуация сохраняется до сих пор?
– В принципе, да. Не во всех сферах, но сохраняется. Но с моей точки зрения, здравоохранение не является «провалом». Напротив, это такой драйвер экономики, как дороги, железные дороги, и прочие подобные отрасли, которые при правильном развитии могут вытащить экономику на новый уровень. Потому что ни один здравомыслящий инвестор не придет в регион, если там не будет нормального здравоохранения. Инвестор должен видеть, что есть высококвалифицированные специалисты, что его детей могут качественно вылечить, что его родителей могут спасти, если перевезти их сюда.
Поэтому здравоохранение нельзя рассматривать как некий набор услуг. Это всегда комплексная проблема. Финансирование? – никто не говорит, что оно достаточное. Оно всегда недостаточное! Если посмотреть на долю ВВП, которая тратится на эти цели, то она не превышает 4%. Президент в своем послании озвучил стратегический уровень в 6% от ВВП, которого нужно достичь в будущем. Конечно, если это будет выполнено, мы сможем кардинально изменить ситуацию, особенно по материально-техническому оснащению.
Фото zdrav-nnov.ru
Медицина – и танки!
– В целом, здравоохранение можно сравнить с заводом, который производит некий продукт. Ну, вот нам проще представить, допустим, танки.
– Допустим… (сравнение довольно неожиданное, но тем интереснее! – прим. РНН)
– То есть большой оборонный завод, которому нужно произвести определенное количество продукции. Кстати, многим кажется, что здравоохранению выгодно, чтобы люди болели, поскольку больницы получают деньги за пролеченных больных. Это не так! Бюджет здравоохранения у нас нормативный. По линии ОМС мы получаем 10 с лишним тысяч рублей на одного застрахованного, и из бюджета на неработающее население – 3,5 тысячи рублей. В целом это дает любой области определенный бюджет. По Нижегородской области это около 45 миллиардов рублей, то есть это достаточно большая «корзина». С одной стороны, у нас есть постоянные деньги, которые надо потратить – но распределяем мы их нормативно. В каждом регионе нормативы корректируются исходя из анализа заболеваемости. То есть мы знаем, что на сердечно-сосудистых больных у нас одна сумма, на поликлинический прием – другая, на вызовы «скорой» - третья и так далее. У нас все распределено, и мы стараемся за эти пределы не выходить, потому что если мы «передвигаем» куда-то деньги, то в какой-то другой области здравоохранения бюджет оголяется.
Соответственно, мы в министерстве совместно с Фондом обязательного медицинского страхования следим за тем, чтобы этот «котел» распределялся понятно и правильно. Если заболеваемость где-то растет – значит, мы должны дать туда больше. Но мы должны всегда понимать, откуда мы эти деньги возьмем.
– Это понятно! Но мы начали о танках…
– Так вот, представьте себе завод, которому за произведенную продукцию платят определенную сумму. В нашем случае платят 45 миллиардов, но мы их получаем частями, за каждый вид «комплектующих»: отдельно – за «гусеницы», отдельно – за «башни», отдельно – за «двигатели», отдельно – за «корпус», отдельно – за «пушки». И внутри стоимости этот тариф не совсем сбалансирован. По целому ряду причин.
– То есть, грубо говоря, «гусеницы» копятся, а «пушек» не хватает?
– В другом смысле: «гусеницы» едва в себестоимость укладываются, а с «пушек» мы получаем некую маржу.
– Понятно!
– И когда мы рассматриваем экономику нашего завода в целом – мы укладываемся в итоговую сумму. У нас есть возможность платить зарплату работникам, нормально существовать.
Теперь представьте, что к директору завода приходит частник и говорит: «Давайте, «пушки» будете производить не только вы, но и я! У меня новый станок, он такой эффективный, что и людей не нужно особенно». Допустим, он забирает часть этого производства с высокой маржой. В итоге он имеет возможность извлечь прибыль, а у завода в целом остается меньше денег, и мы должны понять, откуда нам компенсировать потери на менее выгодных производствах.
– Ну, если частник обещает сделать эффективнее – чего же в этом плохого?
– Он же не делает это дешевле!
– Я понимаю бизнес-логику, но пытаюсь рассуждать с точки зрения потребителя услуг. Мне эффективность при равной стоимости важнее.
– Качество у частника и у госбольницы одинаковое. Но в больнице есть детское отделение, инфекционное, приемный покой. Есть обязательство проведения диспансеризаций, терапевтическое отделение, койки сестринского ухода – многое-многое. И все эти отделения немаржинальны. Например, некоторые инфекционные отделения уже давно переведены на финансирование из бюджета, потому что по программе ОМС не могли себя содержать. Не хватало денег, чтобы платить людям ту заработную плату, что требовалась по указам президента.
Больница в целом чаще всего с этим справляется, компенсируя что-то менее выгодное чем-то более выгодным. Хотя выгода условна – ее нет, здравоохранение не извлекает прибыль. Всё уходит на закупку препаратов, выплату заработных плат, содержание имущества.
– Я одного не могу понять: зачем мне как потребителю услуг, знать всю эту «кухню» работы больницы? Почему я должен принимать во внимание, что частник приходит и снимает все сливки? Мне важнее собственное здоровье!
– Про сливки вы правильно сказали. С моей точки зрения правильно, когда бизнесмены говорят: «Давайте мы возьмем 10 тысяч человек приписного населения – и мы будем полностью их обслуживать по поликлинической помощи!» Такие переговоры мы сейчас ведем.
– То есть это и есть «идеальный частник»?
– Да, готовый заниматься и диспансеризацией, и наблюдением, и хроническими заболеваниями. Вот это – правильная форма! Более того, им не нужно зданий в аренду, они строят сами. Кстати, я считаю, что любые лечебные учреждения, которые расположены на территории [государственного] лечебного учреждения – это паразитическая форма бизнеса.
– Вы имеете в виду центр «Коралл» на территории больницы №13…
– Да. Они эту больницу не строили – ее строило государство. Самой больнице не хватает площадей, а центр снимает более 1000 метров площади по достаточно выгодной муниципальной ставке. Это не коммерческая ставка! В любом торговом центре им бы заломили несравнимую сумму.
Фото corallcenter.ru
– Там, насколько я понимаю, довольно долгая истории взаимоотношений, и не всегда они были такими…
– Про это я тоже расскажу. Есть еще одна организация, которая сотрудничала с «Кораллом», а сейчас открывает в Павлове точно такой же центр каронарографии. С одной лишь разницей – он там действительно нужен! Потому что нам построить, оснастить, обучить врачей будет стоить 100 миллионов рублей, у нас этих денег в бюджете сейчас нет. А они (бизнесмены – прим. РНН) говорят: давайте, мы сделаем, мы готовы по расценкам ОМС оказывать экстренную помощь. В случае с «Кораллом» - у нас в 13-й больнице стоит свой ангеограф, а в целом по Нижнему Новгороду их пять, и они недозагружены. Но несмотря на это, мы продолжаем давать «Кораллу» 700 квот по каронарографии. Но они хотят взять на себя более дорогостоящие случаи по стентированию, как за счет средств ОМС, так и за счет бюджета.
В письме (на самом деле – в интервью руководства «Коралла» «Репортеру-НН» - прим. РНН) нам была претензия, что мы спонсируем медицинские центры других городов, отправляя туда пациентов. Но мы направляем больных только в федеральные центры, у которых есть свой бюджет из федеральных квот. И направляя туда больных, мы снимаем нагрузку с нашего бюджета.
Об ответственности и долях
– Насколько я понимаю, авторы письма просят все-таки не безграничное количество квот, а некий процент, заявленный в том числе и в послании президента. Знаю, что на этот год поставлена планка – 10% квот должны отдаваться частникам. Но вам, насколько я понял, при выборе варианта между частником и госбольницей представляется более правильным квотировать именно больницу?
– Давайте вернемся к аналогии с заводом. Если приходит частник, предлагает делать пушки – а потом вдруг говорит: у меня учредитель сменился, я продаю свои активы! Частник не несет никакой ответственности перед обществом. Вот сегодня у него есть медицинский центр – а завтра нет! Вот так он решил!
– То есть именно в этом базовое отличие частной медицины от государственной?..
(перебивает) – Представьте, что мы больницу Семашко отдаем в частные руки. Частник поработал, а потом сказал: я торговый центр построил, мне Семашко не очень интересна, проблемы сплошные, люди болеют, умирают… Нам что делать? Строить новую больницу?
– Утрированный пример, конечно. Но как же быть с построением «национальной системы здравоохранения», о которой говорит президент, включая в это понятие и государственную, и частную медицину?
– Нет такого, чтобы президент говорил, что мы должны пропорционально (между частниками и госбольницами – прим. РНН) развивать все виды услуг. Ведь никто [из частников] не хочет брать на себя детские инфекции! Никто не хочет брать прикрепленное население в деревне. Никто! – потому что это затратно, невыгодно. Но отбирая [у госбольниц] вот эти высокомаржинальные части, мы приходим к тому, что на остальные части мы вынуждены будем тратить бюджетные деньги – а это наши с вами деньги! Мы можем, конечно, всё маржинальное отдать частникам – вот всё, что они захотят! Оставить себе все немаржинальное. Но придется прийти к главе региона и сказать: нам надо еще два или три миллиарда. Придется снимать эти деньги из других статей бюджета, из налогов граждан.
И все это – из-за того, что некоторые люди хотят обогатиться. Они же снимают прибыль, а мы не снимаем. А в данной ситуации, в этом лечебном учреждении (в «Коралле» - прим. РНН) зачастую нет дежурных врачей. Они говорят, у них всё гибко: есть больной – приглашают врача. А если не нашли они врача, а больному нужна срочная помощь – что тогда делать?
– Ну, тут надо понимать, были ли подобные случаи в их работе. Думаю, вряд ли…
– Они и не могли быть, потому что мы этого не допускаем. Мы смотрим на несколько шагов вперед. Это правильно, потому что со здоровьем шутить нельзя.
Между тем, таких случаев в государственной системе здравоохранения предостачно. Даже в короткой практике «Репортера-НН» были материалы о том, как пациенты умирали, так и не дождавшись врачебной помощи.
Как посчитать…
– Если всё-таки перейти к цифрам... Авторы письма говорят, что частным медучреждениям выделяется менее одного процента госфинансирования.
– Это не так. Вот справка, где мы достаточно подробно описали, какое количество учреждений участвует у нас в программе государственных гарантий. Всего – 208 учреждений, из них наших, ГБУЗов – 118. 4 федеральных медцентра – не хочу сказать, что они чужие, но они не наши, для нас между ними и частниками – знак равенства. И учреждений частной формы собственности – 86. При этом в основном частники занимаются стоматологической помощью – 51 организация. Видите, это, как я и говорил, маржинальные и, скажем так, неответственные виды медицины.
– Вы говорите о количестве учреждений – эти данные у вас и авторов письма совпадают. А что касается выделяемых средств, доли финансирования?
– По организациям иной формы собственности финансирование составляет 1 миллиард 816 миллионов или 5,2%. Если сюда еще приплюсовать федеральные учреждения – это 2 миллиарда 100 миллионов или 6%. Таким образом, общая доля иных учреждений, не нашей формы собственности – 11,2%.
– То есть выше «президентского норматива» в 10%. Правда, я думаю, что если мы спросим частников, являются ли федеральные центры их коллегами, они всё-таки скажут «нет»…
– Ну, как «нет»? Вот больница РЖД – частная или федеральная?
– РЖД – госкомпания…
– Но лечебное учреждение у них зарегистрировано как частное. И по большому счету, ничто не мешает завтра этому учреждению акционироваться. Это учреждение, которое находится на нашей территории, но нам неподведомственно. Это хорошо оснащенное лечебное учреждение, которое, по сути, от частного для нас ничем не отличается. Но они, по крайней мере, в отличие от многих частников, имеют ответственность. У них есть гарант в лице государства – они никуда отсюда не денутся.
– Именно поэтому доля финансирования у четырех федеральных медцентров – выше, чем у 80 прочих частников?
– Это просто огромные учреждения, настоящие холдинги, потому и суммы там значительные.
– И все-таки я вновь пытаюсь рассуждать с позиции пациента, больного. Лично я, допустим, в случае, когда есть выбор, где сделать операцию за счет государства – в частной клинике или госбольнице – выберу частную. Не исключаю, что большое количество людей, наоборот, больше доверяют государственной медицине. Это именно вопрос доверия. Но почему за меня кто-то решает, заявляя: ты пойдешь в государственную больницу, а не в частную? Мне кажется, пациенту довольно сложно понять, что, сделав операцию в частной клинике, он подставил под удар с менее маржинальные сферы госмедицины. И уж тем более ему не должно быть стыдно, поскольку для него важнее реальный выбор при прочих равных условиях. С этой точки зрения тезис авторов письма о том, что минзрав региона не думает о здоровье конкретного человека, выглядит вполне логичным…
– Мы о пациенте, конечно, думаем – но мы думаем еще и об устойчивости системы. Отдав все лакомые куски частному бизнесу, мы можем обрушить систему в целом. Этого мы не должны допускать.
Фото corallcenter.ru
«Коралл» выселяют
– Давайте вернемся к авторам письма. Насколько я понял, на ваш взгляд, центр «Коралл» на сегодняшний день – фактически ненужное учреждение, у которого финансовые трудности…
– Да, за 2017 год они обращались к нам 23 раза, а в этом году – уже 31 обращение. Это о многом говорит. Пишут письма и в минздрав, и вплоть до президента.
– Стучатся во все двери, пытаются добиться правды – с их точки зрения.
– Вот теперь предыстория. В свое время они действительно были передовиками. Они проводили стентирование, сняли площади на территории 13-й больницы – и это было 100-процентно платная услуга. С тех пор государство занялось этой проблемой, закупило оборудование – и люди перестали обращаться за платной медицинской помощью по этому направлению. И у них (у «Коралла» - прим. РНН) практически до нуля упало количество платных услуг. Они обратились в министерство здравоохранения за квотами по ОМС. Министерство пошло навстречу, хотя 13-я больница могла бы закрыть весь объем пациентов своими силами.
– Получается, «Коралл» сам себе вырыл могилу, поскольку его руководители рассказывают, что их специалисты когда-то помогали с обучением врачей 13-й больницы.
– Не совсем так… Тут очень много «но», скажем так…
– Я уже упоминал: знаю, что у «Коралла» и 13-й больницы сложные многолетние отношения, от крепкой дружбы до жесткого антагонизма. И в основном конфликтная инициатива шла от руководства госбольницы.
– В следующем году у них заканчивается договор аренды.
– Они его всегда продляли с боем, насколько мне известно.
– 13-я больница планирует расширение, и мы реально понимаем, что нам эти площади нужны – в больнице по шесть человек в палате. Не строить же нам рядом новый корпус ради сохранения «Коралла»?
– Мы с вами говорили о нестабильности частного бизнеса в медицине, но вот в этом конкретном случае я понимаю, что частный медцентр после долгих лет работы может исчезнуть, потому что так захотела государственная медицина!
– Изначально неправильно была построена система конкуренции. Когда частник строит свою больницу – это более правильная модель.
– Но позвольте, в нашем случае частник платит больнице за аренду, больница может использовать эти деньги по своему усмотрению, но ситуация в 13-й только ухудшается, судя по отзывам пациентов. Что же случится, когда съедет частник, источник допдоходов?
– 13-я больница, вернув себе эти площади, получит гораздо больше финансовых средств, чем получает сейчас от аренды. Уже сейчас операционная в 13-й больнице, как и квалификация персонала, ничем не хуже, чем в «Коралле».
– Понятно. Чистый бизнес. Получается, частник проигрывает в конкурентной борьбе госбольнице.
– Во многом да. Он работает в одном узком направлении. Он не развивается, и главное – в этих стенах у него нет возможности развиваться.
Александр Пичугин
2.Очень жаль,что ряд чиновников от медицины по привычке делят мед.учреждения на "своих"- государственные организации и "чужих"-частныеСейчас,для решения нынешних проблем здравоохранения ,надо стараться частную медицину сделать государственным инструментом.Это было бы выгодно всем:и пациентам,и государству,Однако этого не происходит,потому что нарушается привычная сзема действий.Это же ломка стереотипов и большой объем работы,а ради чего?Так их из больших кабинетов особо и не видно.Вот и получается,что инертность мышления чиновников на местах не дает развиваться интеграции частнрй медицины в общую систему здравоохранения.Создается искусственное противостояние там,где должно быть сотрудничество на благо народа.
3.Пока для них здравоохранение -оборонный завод,а мы пациенты-детали от танка,современной системы здравоохранения не увидят и наши внуки!
4.Как заметил Шаклунов-здравоохранение одна из перспективных индустрий.Но в силу того,что знания министра о здравоохранении в развитых странах весьма поверхостные,он очевидно не предполагает,что именно частная медицина должна стоять во главе этого развития.Так,в 1950-е годы индустрию Швейцарии и Австрии удалось поднять с колен именно благодаря либеризации работы частных клиник.Для них снизили налоги,вопросы лицензирования были максимально лишены бю
55.рократических проблем и поставлены на жесткий контроль.Всего за 10 лет медицина стала одним из локомотивов экономики,а частные клиники Швейцарии по-прежнему одни из престижнейших в мире и отнюдь не страдают от недостатка загруженности.
5.Швейцария,Австрияю да даже в менее развитой Польше частными клиниками делается больше коронарных ангиопластик при инфаркте миокарда и остром коронарном синдроме,чем государственными!!!При этом в такой ситуации пациент ничего не доплачивает за лечение в частной клинике,поскольку оно полностью финансируется за счет ОМС. И это отнюдь не феномен,а продукт работы на государственном уровне,во благо здоровья своего народа и процветания своей страны.
2.Новый министр здравоохранения -этакий пушкинский Митрофанушка ("Мы все учились понемногу.Чему-нибудь и как-нибудь, Так воспитаньем,слава Богу,У нас немудрено блеснуть"). Очень много броских фраз:маржа, паразитическая форма бизнеса,но именно они и выдают весьма поверхостные знания. Специально для Антона Александровича Шаклунова: паразитическая форма бизнеса- это антиобшественные формы и способы обогащения,которые срчетаются с ограблением государства и его граждан,а именно: изготовление и сбыт недоброкачественных продуктов,наркотиков,поддельных лекарств,алкогольных суррогатов. Бизнес, который разнообразит формы производства и предоставления услуг - относится к продуктивному бизнесу. И ,каким образом ,частные клиники,расположенные на территории гос.учреждений ,да еще и регулярно оплачивающие аренду стали паразитической формой бизнеса,а не полноправным конкурентом?
Куда-то вас батюшка занесло,видно не в свои сани сели !
3.Антон Шаклунов,судя по по вашему послужному списку в здравоохраненинии вы без году неделя,а на Нижегородчине и того меньше. А всё туда же- слишком быстро обросли замашками удельного князька - указ Президента мы игнорируем,народ не замечаем,самое главное - ажур и процветание бюрократов из минздрава. Был у нас недавно подобный самодур. Тот правда на публике уж очень за город и его население "радел", а теперь вот баланду кушает. За наш счёт жировал,а себя возомнил великим и непотопляемым. Но русский народ подобное глумление над собой не прощает.