03 октября 2024, 14:51 Четверг

Интервью

Игорь Гаврилов: «ФСБ дела не проигрывает!»

14:53, 23 ноября 2018

Судебное дело по обвинению бывшего гендиректора компании «Управление отходами-НН» Игоря Гаврилова перешло в фазу прений сторон. Накануне прокурор запросил для бизнесмена три года лишения свободы, и если суд пойдет навстречу, это будет первое в России столь суровое наказание по подобной статье. Дело довело до суда Управление ФСБ по Нижегородской области. Гаврилова обвиняют в незаконном доходе от приема отходов IV класса опасности на балахнинский полигон ТБО без соответствующей лицензии, хотя сам он уверен, что его компания действовала под давлением обстоятельств, исправляя ошибки лицензирования и предотвращая мусорный коллапс, подобный тому, что случился недавно в Челябинске. За неделю до приговора «Репортёр-НН» встретился с Игорем Гавриловым, чтобы услышать его версию истории, которая длится уже пять лет.  

По теме

– Игорь Николаевич, сообщения о ходе этого дела, представляющие сторону обвинения, регулярно появляются в лентах новостей. Вы же о своей позиции в этом деле публично не говорили. Почему?

– Из моих уст может прозвучать только та информация, которую я могу подтвердить где угодно. Домыслами и догадками я заниматься не собираюсь – я взрослый состоявшийся человек, уважаемый в своей сфере. Мне кажется некрасивым строить предположения о мотивах поступков следователей и прокуроров.

– Расскажите, в чем вас обвиняют?

– Мне вменяют 171-ю статью, часть 2. Это незаконное предпринимательство, работа без лицензии в том случае, когда она необходима. Предусматривает особо крупный размер [коммерческой выгоды] свыше 9 миллионов [рублей] (по данным следствия – 11 миллионов 226,5 тысяч рублей – прим. РНН).

– Почему вы работали без лицензии на этом полигоне?

– Дело в том, что законодатель, к сожалению, не предусматривает упрощенного прохождения процедуры получения лицензии в том случае, когда меняется собственник полигона.

– Сколько времени необходимо на получение лицензии?

– Закон регламентирует в течение 45 дней, но предварительно нужно собрать различные документы, заключения. Как правило, на всю процедуру уходит два-три месяца.

– Но в вашем случае всё получилось не так быстро…

– Ну, мы в итоге получили за 10 месяцев, но причиной затягивания сроков стала непредвиденная ситуация, которую мы не могли предусмотреть на тот момент. Дело в том, что у предыдущего собственника, компании «Орион», была лицензия на данный вид деятельности. Когда нами были полностью собраны документы и отправлены в Росприроднадзор, документарная проверка показала несоответствие документов – нам пришел отказ. Когда мы начали разбираться, в чем же дело, выяснилось, что объект, оказывается, находится в черте города, а это прямо запрещено законом.

То есть, получается, что государственные органы, выдавая лицензию «Ориону», допустили ошибку. Мы как добропорядочные граждане, естественно, эту ошибку решили исправить. Обратились к совету депутатов города Балахны, прошли целую процедуру – и в итоге вывели данный объект за черту города. Привели данный объект в соответствие с законодательством. Но на это у нас ушло в общей сложности десять месяцев.

– Полигон всё это время работал?

– Не мог не работать, я считаю! Смотрите, какое дело… Еще в 2009 году была разработана программа, рассчитанная до 2014 года, программа по обращению с отходами. Она разделила область на девять секторов, и каждому кластеру соответствовала своя территория. К Балахнинскому кластеру относилась территория Чкаловского района, Балахнинский района, Заволжье и Сормовский район Нижнего Новгорода.

Естественно, мы могли бы и не работать в период получения лицензии. Но, наверное, у всех на слуху недавняя ситуация, которая произошла в Челябинске. У них в центре города была старая свалка, ее закрыли, а новый полигон расположен примерно в тридцати километрах. Но тарифы мусоровывозящим компаниям никто пересматривать не стал. А дополнительное плечо в 60 километров «на круг» увеличивает и время вывоза, и износ парка, и увеличение затрат, и тому подобные «прелести» ситуации со сменой объекта, когда новый удален. И управляющие компании отказались вывозить. За три недели там произошел мусорный коллапс: крысы, мухи, всё на свете! Был объявлен режим ЧС, и ликвидация коллапса, как я вычитал в открытых источниках, обошлась бюджету примерно в 123 миллиона.


Мусорный коллапс в Челябинске. Фото "Ведомости"

А теперь представьте, что случилось бы за 10 месяцев в Балахне, Чкаловске и других городах, если бы мы тоже прекратили прием мусора. Естественно, отходы начали бы складировать где угодно – в оврагах, лесах… Наверное, вылавливали бы машины мусоровывозящих компаний, но как показывает практика, остановить это проблематично. И поэтому, если бы мы закрыли полигон, мы бы, наверное, совершили экологическое преступление, направленное против общества.

– Вам кто-нибудь указывал, как нужно поступить в этой ситуации? Звонки из министерства, от губернатора?

– Нет, прямого указания такого не было. Просто была ситуация, в которой мы, проанализировав законодательство, в частности, документы о проектировании и эксплуатации полигонов, СанПиН, еще ряд документов и нормативных актов, пришли к мнению, что законодательство разрешает принимать отходы в течение шести месяцев без их изоляции. В 2015 году вышли поправки, увеличивающие этот срок до 11 месяцев. То есть мы, когда принимали отходы, заключали договоры на временное размещение с последующим захоронением. Законодательство тогда давало нам шестимесячный срок, а сейчас он увеличен до 11 месяцев. Напоминаю, что лицензию мы переоформили через 10 месяцев. То есть, по старым нормам, превысили допустимый срок на 4 месяца, но по новым – уложились в лимиты. И суд, сегодня, на наш взгляд, должен рассматривать это дело по действующим нормам. 

– Вам вменяют в вину прием всех видов отходов?

– Всех.

– Но 5-й класс опасности – бытовые отходы, крупногабаритный мусор. Насколько я знаю, он вообще не требует лицензирования! Как определяют, что на полигон привезены отходы 4-го, а не 5-го класса опасности?

– На мой взгляд, на глазок. Просто-напросто запросили сведения у вывозящих компаний и ДУКов, а те дали им (следователям – прим. РНН) свои справки – не на основании каких-то документов, а на основании собственных убеждений. Они разделили «крупногабарит», который как бы считается 5-м классом, и всё остальное, считающееся как бы 4-м классом. Ключевое слово – «как бы».

– Кто проводил экологические экспертизы?

– Экспертиза была одна. Ее проводил Романова Клара Анатольевна.

– А почему именно она? У нее есть такое право?

– Вот здесь у нас тоже большой вопрос. Специального органа, способного сделать экспертизу, у нас не предусмотрено – обратились, видимо, к специалисту. Клара Анатольевна действительно является специалистом в сфере обращения с отходами. Но, правда, никто не учел факт того, что она является сотрудницей ассоциации предпринимателей-перевозчиков, которую возглавляет Артем Патрин, и он же на момент проведения экспертизы возглавлял «Эко-Реал», компанию, которая является нашим конкурентом.

– Конфликт интересов?

– Да. Она должна была отказаться от проведения экспертизы, но она этого не сделала, и следственные органы положили в основу именно ее выводы.

– Можно ли было на этапе суда отклонить результаты этой экспертизы?

– Дело в том, что мы еще до судебной стадии, на этапе следствия писали ходатайства о признании данной экспертизы нелегитимной. Следственные органы отклонили. Также было сделано и в ходе судебного разбирательства. Мы сделали собственное исследование, собственную экспертизу, причем привлекли очень грамотных московских специалистов, особенно в области экологии.

– Но как можно гарантировать беспристрастность этого исследования? Ведь вы же сами его заказывали!

– Я вам скажу, что сам увидел его результаты только в суде.

– И каковы эти результаты?

– Во-первых, они полностью опровергают выводы Клары Анатольевны. Ее выводы сделаны главным образом на основании показаний свидетелей и удобной трактовке законодательства. Не полной, а удобной. А мы сделали полный анализ, причем вообще не опирались на показания свидетелей, потому что это субъективный фактор. Сделали упор исключительно на законодательство. Поэтому с точки зрения чистоты эта экспертиза, конечно, лучше.

– Вы говорили, что 10 месяцев только принимали отходы. Но, насколько я знаю, по версии следствия, вы их пересыпали грунтом, то есть делали захоронение. Этого уже точно нельзя было делать без лицензии!

– У нас есть фотографии. Чисто случайно пришла в голову мысль, и мы решили залезть в «Гугл» – вдруг остались какие-то архивные данные. Действительно, остались. Чтобы придать этим фото законность, обратились в нотариальную контору и получили документ, который говорит о законности данной информации. Мы взяли три снимка отходов, и по ним явно видно – они ярко-белые! – что они не пересыпаны, не изолированы. И на следующем снимке, сделанном уже гораздо позже, после изоляции, видно, что эти отходы темные. А следствие говорит, что мы привозили – и сразу пересыпали! Но это ни одним техническим регламентом не предусмотрено, тем более, во время накопления. Техрегламент предусматривает накопление более двух метров, и только затем – изоляция. А то, что пытаются мне вменить – это ни к какой логике не относится. Грунта своего для засыпки у нас нет. Стало быть, если бы мы пересыпали, мы должны были где-то закупить этот грунт. Следствие никаких документов о закупке грунта не нашло! И не могло найти, потому что мы ничего не закупали.


Фото "Яндекс.Карты"

Я как директор принимаю решение о временном складировании отходов. И тут же, по версии следствия, начинаю их изолировать. Зачем мне это делать, если я точно знаю, что у меня есть еще шесть месяцев? Получается, я предпринимаю какие-то прямо противоположные действия: с одной стороны, мне нужно выждать шесть месяцев, чтобы получить лицензию, с другой – я беру и сразу отходы захораниваю! Как себе это представляет следствие?! Это и нелогично, и неправда!

– Почему дело так долго шло до суда?

– После окончания полицейского следствия в 2014 году дело было передано в Следственный комитет, но там отказались возбуждать уголовное дело.

– Почему?

– За недоказанностью. Потому что шесть месяцев [работы без лицензии в ожидании переоформления] – это абсолютно законная вещь. Знали, что выходят поправки в закон [о продлении этого срока до 11 месяцев], поправки вступали с 2015 года. То есть в СК в конце 2014 года понимали, что в суде дело развалится.

Почему это дело опять подняло уже ФСБ и довело его до суда – для меня загадка.

– Это может быть работа конкурентов?

– Я уже говорил: у меня нет конкретных фактов, я не могу кого-то обвинять. Наверное, это будет уже против меня [работать].

– Хорошо, спрошу иначе. Кто может быть заинтересован в этом?

– Теоретически – любая компания, которая также занимается обращением с отходами. На тот момент еще не вступила в силу территориальная схема, а работала только областная целевая программа. Соответственно, если бы объемы, которые пошли на Балахну, пошли на какой-то другой полигон – это для любого участника рынка дополнительные деньги, это естественно. Конкурентная среда! – поэтому вероятность того, что это кто-то организовал, очень большая. Но у меня нет, еще раз повторю, никаких фактов, я не имею права и не хочу на кого-то показывать.


Балахнинский суд. Фото "Яндекс"

– На что нацелена сторона обвинения?

– ФСБ дела не проигрывает! Обвинение вообще считает, что по этой статье можно получить реальное лишение свободы. Прокурор запросил три года. Статья действительно это предусматривает, но судебная практика Российской Федерации еще не имела такого прецедента, чтобы кто-то пострадал по этой статье, тем более с реальным лишением свободы. Были штрафы какие-то, условное наказание один раз было. С чего вдруг здесь такая категоричная позиция прокуратуры, я не знаю. Но, тем не менее, они пытаются доказать. Причем ни один свидетель из водительского состава, на чьи слова опирается следствие, в суде так и не подтвердили показания, которые давали в ходе следствия.

– То есть на бумаге написано одно, а в суде говорят другое?

– Очень многие пояснили, что они не понимали сути написанного и подписывали протокол не глядя. Многие говорили, что напуганы. Не следователи их напугали, а сам факт следствия. Понятно, что стены давят, человек начинает теряться. Все свидетели на суде путались в показаниях – все без исключения! Там очень много терминологии в материалах дела. Причем следователи используют термин «сохранение отходов» – такого термина не существует в природе! И это не опечатка, это в каждом протоколе. Это, наверное, говорит о том, что сути проблемы не понимали не только водители, которые подписывали показания, но и сами следователи. 

 

Александр Пичугин

Комментарии
Хотите участвовать в обсуждении? Пожалуйста, пройдите процедуру регистрации
О чем говорят
О ретротрамваях
19:40, 02 октября 2022
Последние комментарии
Блог редактора: попытка № 5 в «Школе 800»
David, 16:48, 24 апреля 2024
Сайт https://otsiv.ru помогает раскрутить ваши любые медиа по низкой стоимости и быстрое время...
Svetlana M., 14:32, 03 ноября 2023
Удалите, пожалуйста, предыдущие комментарии.
Svetlana M., 09:55, 03 ноября 2023
В аферах Сухановского. Дополнение к комментарию.
Svetlana M., 09:53, 03 ноября 2023
Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, как встретиться с Лазоревым Евгением Ивановичем? У меня есть...
Защитить градозащитницу?
FlacoLoco, 20:23, 31 июля 2023
Пустоглазые жаждут мести, они так устроены генетически, с рождения, но и градозащитнице надо...
Фото дня: дождь сорвал дорогостоящий праздник «Волжский сабантуй» в Автозаводском парке
Зиля, 12:08, 11 июля 2023
Многократно участвовала в делегациях разных сабантуев. С такой халатность столкнулась впервые...
toup