Завтра мне, Александру Пичугину, обвиняемому по статье 207.1 (публикация заведомо ложного сообщения) должны вынести приговор. Представитель гособвинения запросила сегодня в ходе прений 2,5 года ограничения свободы. Сторона защиты призывает суд по итогам рассмотрения доводов обвинения вынести единственно возможный приговор - оправдательный.
Сегодня же мне предоставили право выступить с последним словом. Привожу его полностью (спасибо информагентству "Говорит Нижний" за расшифровку, у меня были только тезисы).
«Цель любого процесса — приблизиться в ходе рассмотрения дела к правильному пониманию того, что легло в основу уголовного дела. Поэтому я с особым вниманием следил за тем, что было высказано представителем гособвинения. Я предполагал, что в материалах дела собраны еще не все козыри, чтобы доказать мою якобы вину. Но к сожалению, ничего нового о моей якобы вине я не узнал.
Я так и не услышал, в чем же ложность того текста, который лег в основу дела, более того, непонятно, где доказательства «заведомости» этой якобы ложной якобы информации. Насколько я понимаю, следствие, а за ним и обвинение должны были доказать, что я, сознавая, что пишу неправду, все-таки ее написал. По факту все иначе. Я писал чистую правду, просто в определенной авторской манере. Я поделился своей оценкой происходящего и прогнозом, к чему текущая ситуация может привести.
События во многих точках страны и здесь, в Нижегородской области, в Дивеево, доказывают, что я был прав. 12 апреля произошли события, которые я и сейчас могу оценивать как потворство распространению вируса. И это лишь самая мягкая формулировка. Более жесткие формулировки могли бы дать следственные и правоохранительные органы, к чему я и призывал их в своем сообщении. Но эта информация до сих пор засекречена.
Вот мы с вами уже говорили о том, что представитель ФСБ достаточно быстро в ходе следствия отписался, что по итогам проверки невозможно было выяснить, что же за организация имеется в виду в моем сообщении. Мои коллеги-журналисты не смогли получить информацию из Следственного комитета относительно того, проводятся ли какие-то проверки в отношении Русской православной церкви, Нижегородской митрополии, руководителей конкретных церковных учреждений по факту вспышек заболеваний коронавирусом. То есть нет ни ответов «да», ни ответов «нет». Очень трусливая позиция в отношении этой щепетильной и важной темы.
По итогам вспышки коронавируса в Дивеевском монастыре как минимум пять насельниц монастыря сконачались, но эта информация тоже официально не подтверждена ни Нижегородской митрополией, ни министерством здравоохранения Нижегородской области. То есть мы сталкиваемся с очень странной ситуацией, когда вещи, о которых я в завуалированной, «квестовой» форме, но все-таки предупреждал на своем ТГ-канале, подтвердились в итоге, но никто из официальных органов подтвердить их не хочет. Есть только неофициальные эмоциональные сообщения в виде твиттов Дивеевского монастыря.
Что произошло по факту?
Публичные службы в храмах 12 апреля привели к заболеваниям и смертям. На примере «герметичного» сообщества Дивеевского монастыря можно понять, что такие ситуации могут тиражироваться повсеместно, по всей стране, и достаточно легко. После того, как это произошло в Дивеево, всех насельниц вывезли в больницы, пять из них не пережили это заболевание. Губернатор Нижегородской области вынужден был признать, что причина коронавируса в Дивееве — это контакт насельниц монастыря с прихожанами. Если это не прямое фактологическое подтверждение того «квеста», который я своим читателям предложил, то я не знаю, что это такое.
Вернемся к доказательной базе обвинения. В обвинительном заключении есть несколько произвольных формулировок, которые следствие и прокуратура считают, видимо, аксиоматичными, но это не так. Например, ТГ-канал «Сорокин Хвост» назван публичным новостным каналом, что, как мы уже сумели доказать по ходу судебного процесса, не является правдой. Канал анонимный, с авторской подачей текстов, и к новостям он не имеет никакого отношения. Подчеркиваю, я работаю с новостями на протяжении 20 с лишним лет, я знаю что такое новости. Причем и с точки зрения пиар-специалиста, и с точки зрения журналиста. Я знаю, как писать релизы, как адаптировать их в новостные сообщения — на телеграм-канале «Сорокин Хвост» не было ни того, ни другого. Поэтому непонятно, как мой авторский текст мог стать поводом для следствия, а затем и для судебного процесса.
Оценивая мои действия, обвинение заявляет, что я действовал из «ложно понимаемых общественных интересов». Вот очень хорошая цитата — «ложно понимаемые общественные интересы»… А где границы этого понимания? Кто их устанавливает? Я как журналист, как блогер считаю, что действовал из абсолютного верного понимания общественных интересов. Я считаю, что я как человек, работающий со словом, имею возможность повлиять на ситуацию и подтолкнуть людей к правильному решению в этот сложный период, когда нужно быть втройне осторожным.
Даже свидетели со стороны обвинения, которые рассказывают о том, как они сильно испугались, не подтвердили, что они в панике побежали куда-то по городу, круша все на своем пути — именно так выглядит паника. Они сказали, что очень серьезную тревогу по итогам прочтения моего сообщения испытывали. Представитель Роспотребнадзора в ответ на выопрос судьи: «Может ли этот текст вызвать панику?» — сказала, не подумав: «Да». Но потом, при уточняющем вопросе с моей стороны: «Все-таки панику или дополнительную тревогу?» — сказала что-то вроде: «Ну, я уже не знаю, вы сами там разбирайтесь».
Вопросы терминологии крайне важны. Как в лингвистике, так и в формулировках этого дела и в формулировках статьи в УК. Поэтому я считаю, что действовал абсолютно обосновано, никакого ложного понимания общественных интересов у меня не было. Я не чувствовал, что я как творческий человек, как человек пишущий, работающий со словом, исчерпал все свои ресурсы, чтобы оградить людей от вот этой беспечности и выхода на улицы.
Когда на следующий день Роспотребнадзор принял-таки решение о закрытии публичных богослужений, это совпало со звонком из ФСБ с просьбой удалить сообщение. Я считал, что моя миссия в каком-то смысле выполнена и достаточно легко согласился на то, чтобы это сообщение удалить.
Целиком полагаюсь на здравомыслие суда, мне кажется, суд способен оценить соразмерность повода для возбуждения этого дела с нормами Уголовного кодекса. Я также уверен, что суд сможет оценить убедительность аргументов со стороны обвинения и дать должную оценку показаниям свидетелей.
Хотел бы в конце принести извинения Вам, Ваша честь, за то, что Вы вынуждены тратить свое время на дело-пустышку, «фейковое дело», как я его называю, имея в виду не свое сообщение, а саму фактуру. Я думаю, все это серьезно отвлекает Вас от гораздо более важной работы на благо правосудия. Но мы все в одной лодке в данной ситуации».
Помочь сайту
Новости Нижнего Новгорода. Люди, места, события. Использование материалов "Репортёр-НН" разрешено только с предварительного согласия правообладателей. Все права на картинки и тексты принадлежат их авторам.
