"Экстремист" с гитарой: дело Николая Зевахина

Это дело стало для нас совершенно случайным: речь идёт не о моих знакомых, а о человеке, который встретился в тюрьме с кем-то из моих корреспондентов – надеюсь, вы в курсе, что в тюрьму ещё можно людям писать.

Это Николай Зевахин, 1989 г.р., нижегородец. Он закончил 40 лицей, в музучилище играл на гитаре, как, впрочем, и за его пределами. С 2019 г. занимался изготовлением сейфов силами некой миниатюрной фирмы «Эталон». У него есть жена и сын пяти лет.

Арестован 16 июля 2024 г. Сразу оговорюсь, что не имею на руках ни одного документа по делу, я только слушал судебное разбирательство; поэтому могу ошибиться в каких-то деталях, не говоря уже о субъективности суждений. И многое оставляю за рамками рассказа.

ФСБ считает Зевахина активным участником каких-то структур под руководством Вячеслава Мальцева, запрещённых в 2017 г. под именем «Артподготовки». Это отдельная тема, на которую не хочется отвлекаться. Сейчас она, юридически, – и экстремистская, и террористическая. Т.е. достаточно доказать причастность, и можно сажать. Вопрос в том, как эта причастность доказывается? Особенно, если движуха в подполье, и нет ни съездов, ни собраний, ни членских билетов…

Я многое упустил, пока не пользовался интернетом, в 2023 г. Оказывается, мальцевские существуют и действуют. На 9 мая кто-то выдвинул идею запустить массово воздушные шары с фольгой, чтобы испортить жизнь российской ПВО. Верно, хотели испортить парад. Сейчас поиск в Гугле выдаёт массовые предупреждения официозных органов: не пускайте шары с портретами участников войны, акция «Небесный парад» ­– фейк, провокация украинских спецслужб. Но из слов прокурора следовало, что акцию устраивали сторонники Мальцева. Вот вместо революции – пока что воздушные шары.

Николай принял какое-то участие в обсуждении этой идеи в Телеграме и составил в некоем файле табличку с числовыми данными о запуске шаров: сила ветра, подъёмная сила и т.п. Акция не получилась, но следы переписки и файл остались. В Москве по этому делу была арестована некая Елена Маркова, материалы её уголовного дела были использованы в нашем процессе. Защита считает, скорее, именно её организатором акции, причём она названа умершей.

Она же администрировала, по версии следствия, некий ТГ-канал «Революция» – не ищите, с 1 сентября это запрещено) Впрочем, канала просто уже нет. В феврале 2024 г. там обсуждалась смерть Алексея Навального. Вы помните тот накал страстей и уверенность в его отравлении. Видимо, этим объясняются комментарии Николая. Он писал, в частности, что «за одного Лёху можно сотню путинских убить», что чиновников так же надо травить, причём назвал какие-то отравляющие вещества. Особенно запомнилась идейка разбить аккуратно градусник и оставить ртуть где-нибудь за шкафом у чинуши, если есть в кабинет доступ: не умрёт, но здоровье испортит.

Замечательно, что в этом и обвинили в 1938 г. бывшего шефа ОГПУ-НКВД Ягоду – дескать, разбрызгали ртуть по его приказу в кабинете сменившего его Ежова. Напомню, расстреляли тогда и первого, и второго, чуть позже. Первого за недостаток усердия, второго – за чрезмерность. Но нынешние «знатоки», призывающие нас учить историю, к этому её уроку обычно глухи.

Однако вернёмся к комментариям Зевахина. В суде он сам признал эти свои рассуждения пьяным полуночным бредом. Но ФСБ смотрит на такие вещи серьёзно: предлагается убивать госчиновников, призыв к террору, статья 205.2.  

Так же оценивались и комментарии к сообщению о выселении из квартиры женщины с детьми: Николай считал, что приставов, вообще, убивать надо (цитирую неточно). В суде неприязнь к судебным приставам объяснилось тем, что Зевахину пришлось когда-то очень долго добиваться от этой службы признания того, что какие-то деньги им кому-то уже выплачены, несколько месяцев за ним числился долг более ста тысяч.

Для следствия всё это звенья одной цепи: оппозиционер, мечтающий о свержении действующей власти насильственным путём. В соответствующих эпитетах и гиперболах в органах нынче не стесняются. Замечу в скобках, что они, видимо, искренне считают путинское правление тем самым конституционным строем Российской Федерации, который следует защищать. Если я с трудом вижу хоть какое-то сходство, то они не видят различий. Наверное, здесь тоже идёт зомбирование, только иного уровня. Впрочем, есть ещё искусство представить чёрное белым, оно ценится и оплачивается особо.

Удивительно, что вначале следствие инкриминировало Николаю статью 205.5, участие в террористической организации. Но потом решили, наверное, что воздушные шарики – даже названные «беспилотными неуправляемыми воздушными аппаратами с металлическим отражателем» – не тянут на терроризм. Сменили статью на 282.2 – участие в организации экстремистской. Это значительно мягче, если посмотреть санкции.

За год пребывания узника под стражей неторопливое следствие устроило две экспертизы, по каждой из статей, соответственно. Некто Корнилова К.А. доказывала участие клиента в экстремистской организации. Дескать, написал инструкцию, входил в Инженерную группу (о ней имеется где-то упоминание), знаком с Мальцевым, соблюдал правила конспирации, пользовался авторитетом, мог получить «вексель» – якобы аналог членского билета. («Я дам вам парабеллум!» – не напоминает?). От последнего, впрочем, наш персонаж отказался. Но с точки зрения обвинения – настоящий участник. Чего? «Артподготовки». Закрыта в 2017 г. Это пофиг, в обвинении – именно «Арта». А почему нет? Можно ведь запретить организации ЛГБТ и сатанистов, расстреляли же Ягоду за связь с правотроцкистским блоком. Впрочем, я бы не стал отрицать полное отсутствие некой связи, скорее временной, между условным Мальцевым и Николаем.

Видимо, Телеграм слил органам все данные аккаунтов, привлекших их внимание, и их личную переписку. Если речь идёт о терроризме, обязан это сделать. Ведь есть же соответствующее решение суда! Впрочем, обвинение заявляет, что нашло переписку в устройствах Зевахина, изъятых при обысках. И подсудимый не стал отрицать своё авторство. Заметим здесь же, что все послания и публикации он делал со своего основного и единственного аккаунта, привязанного к личному телефону. А потом горько усмехался в суде по поводу экспертизы: ну, какой же я конспиратор?!

Защита оспорила в прениях компетенцию эксперта Корниловой: имеет ли право лингвист судить об участии субъекта в некой организации?

Вторая экспертиза, выполненная Т.В. Мясниковой и О.С. Садовниковой, обосновывала «оправдание терроризма». Обнаружены признаки призыва к насильственным действиям. Однако защита подчёркивала, что здесь же признано отсутствие конкретных адресатов этих призывов, равно и пропаганды какой-либо человеконенавистнической идеологии. Между тем, обвинение уверенно вещало, что некую экстремистскую идеологию Зевахин разделял. У них так принято: если есть стигматизируемая организация, должна быть к ней и идеология. Не думаю, однако, что Мальцев действительно может претендовать на лавры Маркса или Муссолини.

Отметим, что никаких реальных последствий трёп Николая Зевахина не имел, не считая его собственного ареста. Впрочем, могли ведь ещё и взрывчатку «найти», так тоже бывает.

Дело рассматривалось военным судом – прибыл из Москвы, 2-го Западного окружного, судья Иванов и за два дня всё выслушал, на третий – приговорил. В нашем роскошном здании облсуда. И, между прочим, – никакой информации о процессе на его сайте не было. Вообще, уже привыкаю, что помощники судей смотрят на меня с удивлением: слушатель? какой слушатель? откуда?! – как бы висит в воздухе…

Обвинение представляла Мария Сучкова, достаточно энергичная и жёсткая. Свидетелей у неё не было – были только показания оперативников ФСБ и понятых, подписавших протоколы осмотров. Осматривали интернет-страницы и переписку на дисках – вот и всё. В суд их не вызывали ­– работы же по горло, всюду враги. Впрочем, о чём их спрашивать? Отбарабанят всё чётко, ни слова лишнего. Эксперты тоже могли не волноваться: только выводы зачитала за них прокурор. Защита пригласила выступить жену подсудимого. Мы узнали, что рождение ребёнка подвергло их брак испытанию, они развелись, но поддерживали отношения. Николай обеспечивал жизнь сына материально, часто с ним общался. И сын теперь каждый день спрашивает у мамы, когда папа вернётся и не умрёт ли он в тюрьме? В первое время после ареста были серьёзные материальные затруднения. Разумеется, суд должен учесть это смягчающее обстоятельство – наличие ребёнка на иждивении.

Николай Зевахин до ареста

Мы могли рассмотреть, наконец, и самого Николая. Выше среднего роста, стройный и очень худой. Тёмные волосы зачёсаны назад, усы и бородка, правильные черты лица. Ясная уверенная речь, часто ироничная, склонность к сложным грамматическим конструкциям. Я бы отметил что-то декадентское, но подобный эпитет может объясняться просто моим нынешним литературным интересом.

Он занял непростую позицию. С неохотой признал фактическую сторону дела, но отрицал свою виновность, т.е. юридическую квалификацию деяний. Переписку с неким человеком в Телеграме, лично ему незнакомым, не считает участием в организации (судя по материалам дела, это некий Фролов из Тюмени, ускользнувший из рук органов). Знакомство с Мальцевым он отрицал, приверженность некой идеологии – тоже; смотрел только его ролики в YouTube, считал интересным блогером. Табличка с данными о подъёмной силе воздушных шаров ­– нечто вроде полуночного развлечения для ума, нашёл данные в открытом доступе. Как работает ПВО, которой эти шары, по мнению следствия, должны были помешать, он не знает, по образованию – музыкант. Тут прокурор возмутилась: выпускник 40-го лицея обладает достаточными навыками, чтобы произвести расчёты! «Тройка» у меня была по математике, проверьте по аттестату – возражает подсудимый. И смех, и грех. А аттестата копия тоже подшита к делу)

Комментарии свои «убийственные» Николай осудил, причём решительно. Отрицал политические мотивы: дескать, личное разочарование в жизни, развод и пристрастие к алкоголю. А сочувствовать смерти Алексея Навального законом ещё не запрещено, верно?

Впрочем, этого было мало. Зевахин решительно заявил, что поддерживает СВО и политику действующей власти. Вот только надо бы жёстче бороться с коррупцией и беззаконием. Вряд ли он кого-то этим убедил. Но не считаться с его заявлениями суд не может. Тем более, что доказательств политических и идеологических мотивов содеянного у обвинения оказалось мало. Некий знакомый Зевахина, Никита Прохоров, сотрудничавший с ним по работе, показал следствию, что Зевахин осуждал СВО. Ничего более он не сказал. Защита квалифицировала эти слова как оговор. Николай указал на корыстные мотивы приятеля, попытавшегося использовать его арест и прихватизировать всё, что можно, на работе: пропал станок и прочее имущество стоимостью на миллион. Заявления в полицию и прокуратуру поданы и остались без ответа. Сам Прохоров в суд не явился. Оставлю этот вопрос открытым…

Прокурор потребовала наказать Зевахина лишением свободы на 6 лет, да из них 2,5 года в тюрьме, а по выходу из колонии – ограничение свободы и запрет администрировать интернет-сайты. Это с учётом всех смягчающих обстоятельств. Впрочем, советую заглянуть в УК – сложением сроков по двум статьям можно и «десятку» набрать. Николай же просил его оправдать. Адвокат его Кристина Тюрина изложила аргументы красиво и ясно, а вывод тот же: признать невиновным и освободить в зале суда.

Понятно, что не освободят, но заявить такую возможность важно.

Судья выдержал мхатовскую паузу и приговор вынес на третий день. Народ подошёл, друзья и близкие. Выслушали стоя: 4 года общего режима, день отсиженного за день срока в колонии, запрет по интернету – на три года, ограничение свободы – восемь месяцев.

Могло быть и хуже. Хотя супруге его с ребёнком будет, наверное, очень нелегко. И сам Николай худющий (на его фоне особенно контрастны животы конвоиров). Пожелаем узнику здоровья и душевной стойкости.

А «у меня» ещё другие суды на очереди – Есипова, Селина, Савина. Причём два последних я не увижу, они в Москве. Аршинова арестована, Шарыгин на зоне, Лерман на свободе. Поток. Оношкин в психушке, Герасимов там же. Тупик. Но моё дело – написать. И я надеюсь, мои рассказы останутся для вас информативными и значимыми.

Илья Мясковский

Эта публикация в соцсетях