Лев Лерман: «В тюрьме самый страшный дефицит – это дефицит...
В Нижнем Новгороде военным судом вынесен приговор жителю Дзержинска Геннадию Артеменко, которого обвинили в госизмене, пропаганде терроризма и хранении боеприпасов. Это дело, несмотря на тяжесть предъявленного, предельно сухо подано нижегородскими медиа – даже пропагандистскими. Подробности из зала суда и детали дела сообщает лишь Илья Мясковский – хроникер нижегородского политического протеста. Впрочем, подсудимого вряд ли можно назвать оппозиционером или даже просто активистом – он обычный человек, оказавшийся «в разработке» силовых структур. Автор постарался максимально абстрагироваться от оценок методов работы спецслужб, но многое в деле Артеменко напоминает другие нижегородские дела «эпохи СВО». Слово Илье Мясковскому.
Случилось присутствовать на днях слушателем в новом деле.
Это был Артёменко Геннадий Васильевич, 1968 г.р., житель г. Дзержинска Нижегородской области. Военный пенсионер, 25 лет службы в советских, а затем российских ВС, в артиллерии/ракетных войсках. Оговорюсь, что я – слушатель, доступа к документам не имел, неточности неизбежны; выстраиваю только собственную концепцию случившегося.
10 октября 2023 г. обнаружены в г. Дзержинске на столбах и у дверей подъездов листовки против СВО: «Остановим войну вместе» с эмблемой и QR -кодом «Атеш»*. (Упоминали ещё в суде: «Защити страну от рашизма! вступи в Атеш*», «Стань глазами Атеш*» – вступать не советую, цитирую исключительно для понимания сути дела). Сам я этих листовок не видел; оригиналов в деле, по словам защиты, нет – есть только некие фото. «Атеш»* – «военное движение украинцев и крымских татар», включённое в российский список террористических и экстремистских организаций. Однако уже значительно позже указанных событий.
Артёменко рассказал в суде, что попал на канал «Гражданская сила», принадлежащий тому же «Атеш»*, ничего не зная о движении и надеясь на помощь в получении визы для поездки в Украину. Официальные его обращения в консульства не дали результата. Зачем в Украину? Там у него осталась мама 1941 г.р., Геннадий Васильевич – единственный сын и очень беспокоится о ней. Он и сам родился в Днепродзержинске, именуемом теперь Каменским. Артёменко – украинец и считает это одной из причин своих нынешних бедствий («Я украинец – так уж сложилось!» - сказал он в своем последнем слове). Он хотел вывезти маму из приграничной области на территорию России. Спорное намерение, замечу в скобках.
И вот 23 сентября 2023 г. он распечатал с десяток листовок у себя на работе, и этот факт зафиксирован видеокамерой. Но Геннадий Васильевич не стал их клеить, а выбросил, по его словам, в мусорный контейнер. «Потому что бесполезно». Точного содержания выброшенных листовок не помнит.
Листовки АТЕШ* в Дзержинске, на которые ссылается следствие. Факт их расклейки подсудимым не доказан
И адвокат подчёркивает, что факт расклейки не подтверждается материалами следствия: его не поймали за руку, нет однозначных данных уличных камер наблюдения, не нашли листовок у него дома. А дело нешуточное: впоследствии ФСБ решила, что приглашение присоединиться к «Атеш»* можно считать пропагандой и оправданием терроризма (ст. 205.2). Хотя легко заметить, что цитированные выше лозунги сами по себе не призывают убивать, поджигать или взрывать. Не говоря уже о том, что, согласно показаниям в суде, Артёменко их не клеил. Название же движения на момент печати листовок в «запретном» списке не значилось. Причём, ему вменяется 2-я часть вышеназванной статьи – «с использованием сети Интернет», как будто именно он опубликовал фотографии расклеенных листовок в канале «Гражданская сила»*, хотя нет никаких данных на этот счёт.
Представляется возможным, что появление листовок усилило активность «органов», а офицер с украинской фамилией, даже в отставке, привлекал особое внимание. Если же Телеграм сотрудничает с ФСБ в затронутой нами области и сливает какие-то данные, то тогда иных объяснений не требуется.
18 октября 2023 г. Артёменко был задержан рано утром около своего дома, при попытке сесть в машину. «Работает ФСБ!», лицом в землю и всё такое прочее. Он вспоминает, что в микроавтобусе его потом «воспитывали» - как человек военный, Артёменко рассказывал о побоях с иронией, иносказательно, между делом, упомянув и о сломанном ребре. Видимо, не хотел жаловаться… А работники ФСБ дожидались ухода его жены на работу – между прочим, супруги готовились на следующий день отметить её день рождения, – и провели обыск в её отсутствие, хотя она собственница квартиры.
В ходе обыска Артёменко… а, впрочем, ни к чему нам эти подробности. Они правдоподобны и показывают, что человек помнит каждую мелочь, но дело обернулось куда проще. Нашли у него на кухне, за батареей, пакет с нехорошим содержимым, из коего можно сделать взрывное устройство, если есть соответствующие навыки. Артёменко артиллерист и вряд ли их имеет. Считает безумием хранить взрывчатку дома, у горячей батареи. И места там было, по его словам, совершенно недостаточно для «найденного» пакета, и пыль осталась нетронутой. И хозяина в наручниках привели на кухню после обнаружения сюрприза.
Вы уже знаете, что суду это фиолетово. Находка оформлена протоколом, с понятыми – достаточно. Защита выяснила, между прочим, что понятые были люди подневольные, из «Группы быстрого реагирования», да и в показаниях в суде путались, но это для Фемиды тоже неважно.
Всё, статья 222.1 у тебя есть, сиди и не рыпайся. А мы пока ещё поищем.
При осмотре Артёменко назвал оперативникам пароли всех своих гаджетов, и в телефоне нашлись два контакта, включая RF_coordinator, т.е., следы переписки с «Гражданской силой»*. На него давили; допросили жену, не скупясь на оскорбления. Поздно вечером он всё признал. Адвокат был рядом, по назначению, и он кивал: подписывай. Ага, подписывай – и вот тебе ещё одна статья, 275-я, госизмена, от 12 до 20… Не желаю однако никому оказаться на его месте, чтобы проверить свою силу воли.
В суде Геннадий Васильевич назвал свои «показания» на октябрьских допросах 23-го года самооговором. Но судья спросил деловито:
– Обжаловали ли Вы описываемые нарушения работников правоохранительных органов?
– Куда там, – горько усмехнулся арестант. Независимого адвоката на момент задержания у него не было.
А вы видели наших судей? Присяжных можно было бы убедить, а этих – вряд ли. Они спокойно отметают все эмоции, в голове работает детектор: это имеет процессуальное значение, это – нет. Формалисты. Сама по себе их формалистика призвана служить истине, следование процедуре должно защитить невиновного… Но, судя по приговору, судья предпочёл первоначальные «показания» Артёменко в протоколе тому, что услышал от него самого, из первых уст.
А защита подчёркивает, что без этих признаний обвинение рушится – переписки Артёменко с «Гражданской силой»* в деле нет. Какие именно указания получал он от координатора, как он их выполнял – не ясно, если убрать протокол допроса, составленный подполковником ФСБ.
Однако в телефоне Геннадия Васильевича и на видеорегистраторе его автомобиля нашлись другие «улики»: фотографии. Среди них обнаружено здание самого ФСБ, военкомата и двух воинских частей в Дзержинске… Нет ли у вас в телефоне, на заднем плане какой-нибудь фотки, военкомата? Или забора воинской части? Или ФСБ? Если есть, то и вас можно брать в разработку. Артёменко пояснил, что эти объекты попали в кадр случайно, и мимо них ездит каждый день половина города, причём в Google.maps можно найти такие фото запросто. Вряд ли подобные материалы представляют ценность для противника – по крайней мере, это не было доказано следствием, говорит защита. Факт передачи этих фотографий движению «Атеш»* никак не зафиксирован, имеются лишь те самые протоколы допроса, что названы подсудимым самооговором.
Но есть вишенка на торте. Спустя несколько дней работники ФСБ провели обыск в подвальном помещении дома, где жил Артёменко. Там имеется подсобка, где подсудимый хранил автомобильные покрышки. А бдительные органы обнаружили на двери в его отсутствие надпись «Слава Украине!» и изображение трезубца, вроде вилки. Где же ещё их было рисовать, правда?! Адвокат говорит: подсобка принадлежит соседям, у Артёменко даже ключа от неё не было. Но ведь какой важный штрих! Какой творческий подход! Знакомый почерк.
Добавлю ещё, что сидел наш персонаж в СИЗО до суда 1 год и 8 месяцев – такое у нас неспешное следствие. Всё равно же срок будет – по сути, он уже и идёт. Презумпция невиновности? Не шутите! Здесь же госизмена.
Я, правда, не пойму, почему новоявленные террористы, изменники и диверсанты выглядят в суде, как обычные люди. Это, верно, слабый аргумент: маньяки тоже кажутся порой нормальными. Но, тем не менее, убийственные термины УК нынче девальвированы.
Геннадий Васильевич держался в суде спокойно, уверенно. Седой, коротко остриженный человек среднего роста, обычного телосложения, в какой-то домашней одежде. Украинский или южный выговор. Видимо, рад возможности высказаться и поведать наконец, как всё было. В последнем слове вспоминал о своей семье, заявил, что вреда российскому государству никогда не желал и смотрит людям в глаза с чистой совестью:
– Я прожил бОльшую часть своей жизни. Жил я честно, легко – потому что честно! НИ от кого не отворачиваясь, не краснея и не скрывая, могу сказать, как в свое время говорили офицеры: «Честь имею!» Вот я честь имею!
А я – ваши глаза и уши; пытался понять, как строилось дело. Не напугать, не вышибить слезу. Только истина, без гнева и пристрастия. Что-то осталось за рамками рассказа, что-то мог перепутать, понять неправильно – извините. А на подходе у нас, с 30 июня, ещё одно похожее дело, из Дзержинска – Дмитрия Савина.
P.S. Забыл про формальности. Защищал адвокат Артём Никитин, спасибо ему; судил 2-й Зап. окружной военный суд на выезде – С. П. Кривошеев; приговор от 27 июня: 18 лет строгого режима, штраф 350 тыс. р. По окончании срока – ещё год ограничения свободы и три года запрета администрирования сайтов.
* движение «Атеш» запрещено на территории России
Помочь сайту
Новости Нижнего Новгорода. Люди, места, события. Использование материалов "Репортёр-НН" разрешено только с предварительного согласия правообладателей. Все права на картинки и тексты принадлежат их авторам.
